Сибиряки вольные и невольные: история семей переселенцев Важговских и Добровольских
Название проекта “Сибиряки вольные и невольные” очень созвучно с историей моей семьи. Все мои предки, о которых мне известно, переселенцы в Сибирь. В этой работе хочу рассказать о отцовской линии - польских переселенцах Важговских и Добровольских. Ирония судьбы и игра слов и смыслов в том, что Добровольские не по своей воле оказались в Сибири, а Важговские приехали сюда как раз по доброй воле.
Благодарна моему отцу Геннадию Мартемьяновичу Добровольскому (1947 - 2002), будучи сам увлечён изучением и сохранением семейной истории, он многое успел передать нам с сестрой, и самое главное, сумел привить нам любовь к родному краю, зажечь и в нас интерес и стремление к изучению и сохранению истории нашей семьи.
Именно от папы я узнала, что Добровольские были сосланы из Польши за участие в восстании. Документов тогда у нас не было никаких, только предположение, что это Январское восстание 1863 года, оно более всего подходило по времени: моему прадеду Викентию Иосифовичу Добровольскому на момент восстания было не больше 19 лет, а сослали тогда всю семью, так говорил мне отец, который знал это от своего отца - моего дедушки Мартемьяна Викентьевича Добровольского (1915 - 1977).
В первую очередь, попытаюсь передать сохранившиеся семейные легенды и описать, какие факты удалось подтвердить документально.
Известно, что второй женой прадеда Викентия была Петрунеля. О первой жене и о том, были ли дети от первого брака, ничего не известно. Овдовев, Викентий женился во второй раз на дочери своего друга Варфоломея Важговского. Добровольские и Важговские могли быть знакомы ещё до переселения в Сибирь. Так это или нет, но косвенное подтверждение версии о дружеских отношениях между семьями мы потом нашли.
Петрунеля (так её звали близкие, а по метрикам: Петронеля или Петронилла) не хотела идти за Викентия, он ей казался стариком. Рассказывали, что она горько плакала, но её отец настоял. Если о эмоциональном состоянии невесты мы можем судить только по рассказам родственников, то факт венчания и сведения о возрасте молодожёнов сохранились в документах Государственного архива Новосибирской области. Это была одна из наших самых ранних находок - первая запись в разделе ”О венчаемых” метрической книги костёла села Спасского - сейчас Венгерово - а почти все известные нам на тот момент места жительства Добровольских и Важговских в XX веке находились в Венгеровском районе Новосибирской области. В метрике сказано, что бракосочетание совершилось 13 июня 1893 года. Жених - Викентий Добровольский, вдовец 47 лет, из села Верхне-Красноярское (запомним этот населённый пункт) Шипицынской волости; невеста - Петронеля Важговская, девица 19 лет, из деревни Воробьёвой Кыштовской волости Каинского округа Томской губернии [1, с. 87 об.]. Таким образом подтвердилось и что жених - вдовец, и что он сильно старше невесты, и что невеста - молодая девушка.
Дело было ещё и в том, что, несмотря на возраст, Викентий считался завидным женихом, потому что был богат. Удивительно, но за 30 лет ссылки Викентию удалось разбогатеть. Говорили, что у него был чугунок с золотом. Про Золотую лихорадку в Северной Америке мы хорошо знаем из произведений Джека Лондона, а про такое же явление в Сибири - гораздо меньше. Сейчас, наверное, мало кто помнит фильмы “Пропавшая экспедиция” и “Золотая речка” о событиях начала XX века - времени революции - как в Сибири искали золото. И хотя это художественные произведения, они не лишены исторической правды. Известно, что золото в Сибири начали добывать раньше, чем на Аляске [2, с. 375–377].
Уходил ли Викентий далеко в горы или работал на золотоносных реках, мы не знаем, но достоверно известно, что в то время в Сибири добыть золото было возможно, поэтому пока примем на веру эту часть семейной легенды.
Так или иначе, Викентий и Пертунеля поженились и прожили вместе больше четверти века. Хочется верить, что в любви и согласии. Иначе сложно объяснить то, что память о Викентии сохранилась даже у самого младшего - моего деда Мартемьяна. Викентий умер, когда Мартемьяну было 5 лет, вряд ли такой маленький ребёнок мог запомнить, что говорил ему отец. Значит, Петрунеля бережно хранила и передавала своим детям память о муже и его семье.
У Викентия и Петрунели родилось 10 детей (столько мы нашли в метриках), из них 7 выжили и создали свои семьи, все были очень дружны. И до сих пор их потомки сохраняют тепло родственных связей. Хотя бы раз в год мы стараемся встречаться, чтобы пообщаться, услышать рассказы старшего поколения, поделиться находками по истории семьи. На одной из таких встреч было решено объединить в книгу то, что уже известно о Добровольских и Важговских. Около полутора лет ушло на сбор материала и поиски фотографии всех выживших детей Викентия и Петрунели. И мы сделали это! Фотографии Викентия, к сожалению, не сохранилось, но мы отыскали снимок Петрунели, хоть и пришлось за ним ехать к родственникам в Омск.
Согласно данным сельскохозяйственной переписи начала XX века из Государственного архива Томской области, семья Викентия и Петрунели Добровольских жила в достатке. У них в хозяйстве: 2 лошади, 5 коров и 3 головы мелкого скота [3, с. 1об.-2]. Проживают они в Долгушино, там же - и родители Петрунели [3, с. 4об.-5], а у них соответственно: 3 лошади, 6 голов мелкого скота, и 28 коров - целое стадо! Благополучие продлилось, предположительно, до революции. Наступили трудные времена. Вот тут-то, казалось бы, и должно было пригодиться добытое Викентием золото. Прадед был уже не молод, ему в 1917 шёл 74-й год. Не так просто содержать большую семью с маленькими детьми, самому младшему - всего два годика. В это время кто-то из знакомых предложил Викентию продать золото. Наверное, семье нужны были деньги, возможна и другая причина, почему прадед на это согласился. Так или иначе, он продал золото за керенки, которые очень быстро обесценились. Это был серьёзный удар по благосостоянию семьи. Кроме того, началась гражданская война, а вместе с ней в Сибирь пришла эпидемия сыпного тифа. 15 октября 1920 года в Долгушино от тифа скончался Викентий Иосифович Добровольский [4, с. 21], оставив жену, которой на тот момент было около 45 лет, и детей, самому младшему из которых - 5. Петрунеля замуж больше не вышла. По свидетельствам знавших её родственников, она была гордой и строгой. Воспитанием и образованием детей занималась сама: все дети свободно говорили и читали по-польски. Папа мне рассказывал, что его отец - мой дед Мартемьян - больше любил русские книги, он прятался на чердаке и читал там сказки Пушкина, за что иногда ему попадало от строгой родительницы. Она считала, что сын отлынивал от чтения на родном языке, а для него родным уже стал русский язык, хотя и польским он владел в совершенстве. Сейчас таких детей называют билингвами. Вопрос, откуда в сибирской деревне была литература на польском языке, для меня пока остаётся открытым. Своих потомков дети Викентия и Петрунели уже не обучали польской грамоте, и вообще старались не акцентировать вопрос национальности. Скорее всего, боялись репрессий, но, когда встречались, между собой говорили по-польски.
Ещё папа рассказывал, что сослана была не только семья Викентия, а несколько семей Добровольских, и в Сибири они основали деревню Добровольскую. Помню, как вместе с отцом мы искали её на картах… Найти в наших краях удалось только деревеньку Добровольку. Вероятно, название изменялось от Добровольской в Добровольевку, а затем сократилось до Добровольки, так мы решили, но до сих пор не нашли документов, подтверждающих эту версию.
Позже в метриках Томского и Спасского костёлов я встретила упоминание заимки Добровольского (“заимки Добровольскаго”), в ней родились: в 1892 году Антон Важговский [5, с. 11] и в 1894 году Розалия Важговская [1, с. 24], - родные брат и сестра нашей Петрунели. Это косвенно подтверждает версию о дружеских отношениях семей Важговских и Добровольских: Антон там родился примерно за год до свадьбы Викентия и Петрунели.
В “Списке населённых мест Томской губернии на 1911 год” находим посёлок Добровольский [6, - с. 410 ] на озере Бандеевском, там всего три двора, где проживали 18 человек - 8 женщин и 10 мужчин. Очень похоже на то, что это и есть наша заимка.
В 1917 году в избирательных списках этого посёлка уже 45 человек, но нет ни одного Добровольского [7, с.7об.-8]. Резкое увеличение числа жителей, по всей видимости, связано с переселением. В Государственном архиве Томской области имеются два дела 1908 - 1915 годов: “Документы о причислении к участку Добровольскому Шипицинской волости Каинского уезда семей крестьян-переселенцев, прибывших из Гродненской, Пензенской и Виленской губерний…” [8] и “Документы о причислении к поселку Добровольскому (уч. Бондаревский) Шипицинской волости Каинского уезда семей крестьян-переселенцев, прибывших из Гомельской губернии и перечислении в этот же поселок семей крестьян из Верхне-Тарской волости Каинского уезда…” [9]. Как видим, в этот посёлок переезжает множество народа из разных мест. Возможно, Добровольские к этому времени уже его покинули. Например, Викентий с молодой женой предпочёл поселиться в Долгушино.
Ещё масса пробелов в этой истории - многое нужно прояснить. В 1980-х годах, когда мы с отцом находили Добровольку на местных картах, она уже значилась как нежилая. Вероятно, прекратила своё существование, как и многие деревни этого края, во время укрупнения колхозов в 50-60 годах XX века.
Подводя итог, можно с уверенностью сказать, что населённый пункт, названием которому послужила наша фамилия, возник не позднее 1892 года как небольшая заимка и просуществовал больше половины столетия - мало это или много, но это важный этап, связанный с историей моей семьи.
Семейные легенды - это прекрасно, особенно, когда находишь им подтверждение в письменных источниках, но остаётся много вопросов. В первую очередь, место выхода - откуда конкретно переселились Важговские и Добровольские? Никто из родственников на этот вопрос не давал уверенного ответа. Мало того, было непонятно, где искать, ведь метрические книги костёла в селе Спасском начинаются с 1893 года. А нам нужны метрики за предыдущие годы. Подсказали, что они в Томске: Томский костёл был единственной католической церковью на всю губернию. Я недоумевала, не могли же мои предки, ради того, чтобы совершить церковный обряд, проделать путь в несколько сотен километров - это очень долго, дорого и небезопасно. Но оказалось, не они путешествовали, а священник. Ксёндз объезжал места проживания поляков, а жили они относительно компактно. Одно из самых плотно заселённых мест как раз и находилось в Каинском уезде, поэтому-то здесь - в селе Спасском - в 1894 году построили второй в Томской губернии польский костёл (первый был в Томске). Ксёндз совершал на месте обряд, а записи все собирались в Томском костёле. Подробнее об этом можно узнать в работе В.А. Ханевича “Католики в Томске” [10 с.177-341]
А нас ждала удивительная находка в Государственном архиве Томской области. В метрической книге за 1881 год была найдена запись о смерти Осипа Добровольского: “7 сентября 1880 года в селе Верх-Красноярском Усть-Тартасской волости Каинского уезда Томской губернии умер политический переселенец Осип Добровольский, вдов, оставил сыновей: Доминика, Викентия, Антона и дочерей: Анну и Петрониллу…” [11, стр 31 об]. Помним, что отчество прадеда в свидетельстве о рождения деда было записано как Иосифович (Осип и Иосиф - разные написания одного имени). Помним также и про село Верх-Красноярку, откуда наш Викентий. В этой же записи указано место выхода: Осип был записан как “уроженец Ковенской губернии, Шавельского уезда, Пошушвинского прихода”. Это территория современной Литвы. Интересно, что генетический тест, который я сделала незадолго до этой находки, показал мне большой процент литовской крови. А я изумлялась! О том, как ещё помог нам генетический тест, расскажу чуть позже.
Итак, стало понятно, что надо делать запросы в Литовский архив. Кое-как нашли на картах Пошушве. Поняли, что Шавли (центр Шавельского уезда) - это современный литовский город Шауляй. Определились, где искать. И снова удача! В “Книге записей о рождении Пошушвинского римско-католического прихода” за 1802-1827 годы в Государственном историческом архиве Литвы на 11 странице отыскали запись на латыни: 18 февраля 1803 настоятель Пошушвинского прихода крестил младенца именем Йозеф (Иосиф), родившегося накануне от законных родителей Симона Добровольского и Анны Кисаревской (в католических метриках указывается девичья фамилия жены) из селения Поберже… [12, c. 11 об.].Там же мы находим и трёх братьев Иосифа: Тадеуша (1809 года рождения) [12, c. 57 об.], Томаша (1811) [12, c. 74] и Игнатия (1817) [12, c. 104 об.].
Получается, в Поберже в начале XIX века жили 4 брата Добровольских: наш Иосиф (самый старший), Тадеуш, Томаш и Игнатий. В списках прихожан, которые хранятся в Библиотеке Вильнюсского университета, в 1849 году записаны в Поберже всего 9 дворов католиков, в трёх из них живут Добровольские, Тадеуш и Иосиф - хозяева каждый своего дома, а Томаш и Игнатий живут с матерью в одном дворе, все братья женаты [13, с. 17-18]. В документе под названием “Поименный список прихожан Пошушвянскаго приходскаго римско-католического костела 1865 года” в Поберже уже нет ни одного Добровольского [14, с. 6-7]. Так косвенно подтвердилось наше предположение о том, что сосланы они были после восстания 1863 года. Но конкретно за что, куда и как?
И снова помог случай! Я уже писала, что сделала генетический тест, а с помощью такого теста можно узнать не только о своём происхождении, но и найти родственников. Так вот, благодаря ДНК-тесту, меня нашёл мой дальний родственник Дмитрий, он оказался потомком Игнатия Добровольского - родного брата моего прапрадеда! Трудно представить, но наши общие предки родились в XVIII веке! Это те самые Симон (или по-польски Шимон) Добровольский и Анна Кисаревская (встречается написание Кисаржевская) - родители Иосифа и его братьев. Примерно около ста лет назад родственники разъехались и общение прервалось, но наши гены хранят память… В общем, после того, как мы познакомились и объединили наши усилия по поиску информации о предках, Дмитрий случайно нашёл в Центральном государственном архиве Самарской области дело “О ссылке на переселение в Самарскую губернию обывателей околиц и деревень Шавельского уезда в количестве 288 человек”. В Самаре он искал информацию по другим своим веткам, но на всякий случай решил глянуть и по нашей общей. Нам бы и в голову не пришло специально искать Добровольских в Самаре. Эта находка - настоящее чудо! Здесь мы обнаруживаем семьи всех четырёх братьев Добровольских [15, с. 10-17]. Сначала они были сосланы в Самарскую губернию “за неблагонадёжность в политическом отношении и участие в мятеже”. Как потом они оказались в Томской губернии, пока не ясно, но в любом случае, мы подтвердили легенду о ссылке за участие в восстании и о том, что было сослано множество семей, среди которых 4 семьи Добровольских.
Что касается Важговских, о них нам известно, к сожалению, гораздо меньше. Вероятнее всего, семья Варфоломея и Анны Важговских поселились в Томской губернии не позже 1886 года. Первое, найденное нами, появление их в томских метриках - в записи о рождении в деревне Воробьёвой Каинского уезда их дочери Тересы 15 октября 1886 года [16, с. 10 об.]. Запрос в Литовский архив о поисках в Пошушвинском и близлежащих приходах (мы исходили из того, что если Важговские и Добровольские были знакомы до переселения, то и жить они должны были недалеко друг от друга) сведений о Петрунеле и её родителях не дал результата. Возможно, не там искали, она могла родиться в другом месте или по дороге в Сибирь. Интересно, что в ближайшем к Пошушве городке - Байсогале - в выписках из книг римско-католического приходского костёла XVIII-XIX веков, хранящихся в Библиотеке Вильнюсского университета, мы находили фамилию Важговских [17, 18]. Примечательно и то, что в Каинском уезде во второй половине XIX века появляется деревня Ново-Байсагольская [19]. Наверняка, новый населённый пункт назвали в честь родного города, такая практика существовала повсеместно, вспомним, например, Нью-Йорк (New York - Новый Йорк, а Йорк - город в Англии). Можно предположить, что наши Важговские переезжали не одни, а вместе с другими переселенцами. Остановились сначала в деревне Воробьёвой, потом в заимке Добровольской и осели в Долгушино. Поиски Важговских в документах ЗАГС пока тоже не увенчались успехом, но мы не теряем надежды и продолжаем работать в этом направлении.
Подводя итог многолетней совместной работе, закрепим промежуточный результат в виде древа ветвей Важговских и Добровольских:
Многочисленные потомки Викентия и Петрунели живут сейчас практически по всей нашей огромной стране: от Крыма и Кавказа до Дальнего Востока и Камчатки. Есть родственники и за границей. Со всеми стараемся поддерживать связь. Кого-то находим, кого-то продолжаем искать. Безмерно благодарна всем родственникам, которые включены в эту работу! Только благодаря объединению наших усилий удалось добиться таких результатов в изучении истории семьи. Но мы не останавливаемся - исследование продолжается.
Источники:
Государственный архив Новосибирской области (далее ГАНО) Ф.Д-156, оп.1, д.274 Метрические книги католического костела с. Спасского о рождении, браке, смерти за 1893 – 1898 гг., о браке и смерти за 1899 – 1904 гг., о смерти за 1905 г.
Ковалевский М. Геогностическое и историческое обозрение частных золотых промыслов Алтайского кряжа // Горный журнал. – 1835 – № 8 – 3
Государственный архив Томской области (далее ГАТО) Ф.3, оп.44, д.3060 Списки крестьян и непричисленных переселенцев, проживающих на заимке Долгушина Шипицынской волости Каинского уезда, со сведениями об экономическом положении крестьянских хозяйств
ГАНО Ф.Р-2189, оп.2, д.112 Книга актовых записей о смерти по Меньшиковской волости, Книга актовых записей о смерти по Шипицинской волости
ГАТО Ф.527, оп.1, д.388 Книга метрических экстрактов Томской римско-католической церкви за 1893 год
Список населенных мест Томской губернии на 1911 год. — Томск : Издание Томского губернского статистического комитета, 1911 (Типография губернского управления)
ГАТО Ф.Р-240, оп.1, д.624 Список избирателей дер. Арынцасской, пос. Филюшинского, Добровольского, Кичейского, Болеславского
ГАТО Ф.196 Оп.15 Д.1460 Документы о причислении к участку Добровольскому Шипицинской волости Каинского уезда семей крестьян-переселенцев, прибывших из Гродненской, Пензенской и Виленской губерний (резолюция, протоколы, списки, паспорта, увольнительные свидетельства, переписка)
ГАТО Ф.196 Оп.15 Д.1461 Документы о причислении к поселку Добровольскому (уч. Бондаревский) Шипицинской волости Каинского уезда семей крестьян-переселенцев, прибывших из Гомельской губернии и перечислении в этот же поселок семей крестьян из Верхне-Тарской волости Каинского уезда (протокол, списки, паспорта, удостоверения).
ГАТО Ф.527 оп.1 д.135 Книга метрических экстрактов Томской римско-католической церкви за 1881 год
В.А. Ханевич КАТОЛИКИ В ТОМСКЕ 1604-1917 (очерки истории) Томск 2015
Государственный исторический архив Литвы (Lietuvos valstybės istorijos archyvas) Ф.669 оп.1 д.254 Книга записи о рождении Пошушвинскогого прихода (Pašušvio RKB gimimo metrikų knyga)
Библиотека Вильнюсского университета (Vilniaus universiteto biblioteka) Приходская перепись (Parafialny spis) Шифр: F203-16
Библиотека Вильнюсского университета (Vilniaus universiteto biblioteka) Поименный список прихожан Пошушвинского приходского римско-католического костела Шифр: F203-23
Центральный государственный архив Самарской области Ф.3, оп.151, д.49 О ссылке на переселение в Самарскую губернию обывателей околиц и деревень Шавельского уезда в количестве 288 человек
ГАТО Ф.527, оп.1, д.264 Книга метрических экстрактов Томской римско-католической церкви за 1887 год
Библиотека Вильнюсского университета (Vilniaus universiteto biblioteka) Выписки из книг Бейсагольского римско-католического приходского костёла 1774 - 1827 годов
https://www.epaveldas.lt/preview?id=VUB01-000471175
Библиотека Вильнюсского университета (Vilniaus universiteto biblioteka) Выписки из книг крещения Бейсагольского римско-католического костёла 1774-1782 годов
https://www.epaveldas.lt/preview?id=VUB01-000470810
ГАТОФ.3 Оп.48 Д.151 Дело о выдаче ссуды на продовольствие и посев переселенцам д. Ново-Байсагольской Усть-Тартасской волости Каинского округа (1888 - 1898 годы)