Рядом с Томском. Староверы.

От модератора сайта: материал, присланный И.А. Поповичевым - результат его путешествий по тайге в Томском районе области.  Первоначально он был опубликован на сайте 4x4.tomsk.ru,  и мы позволили себе сохранить специфичную форму текста, характерную для отчетов на форумах сайтов по интересам. Только в некоторых местах мы добавили логические связки, облегчающие восприятие материала.

Рабочая группа проекта "Сибиряки вольные и невольные" благодарит Игоря Анатольевича за  интересный материал и надеется на продолжение сотрудничества, а также на то, что другие путешественники последуют его примеру и поделятся на сайте интересными историями о прошлом края. 

Семилужная волость Томского уезда Томской губернии. 1900 г.  Карта в большем разрешении прикреплена как отдельный медиа-объект.

 

Историческая справка, собранная автором для уточнения общей картины.

Старообрядцы в Томской губернии. 

По данным переписи населения Российской Империи, в 1897 году в ней насчитывалось до 2 млн. старообрядцев (Вестник ТГУ. История. 2016 N3(41))

Поначалу  Советская Власть старообрядцев не трогала, как жертв  царского режима. Однако жители смешанных и старообрядческих поселений не оправдывали надежд советской власти. Ни в Митрофановке, ни в с. Петропавсловском, где часть населения состояла из старобрядцев, к 1926 году не удалось организовать ни одной комсомольской ячейки. И вскоре  хозяйства старообрядцев партийцы  начали расценивать  как зажиточные и по этой причине допускали в их отношении насильственные действия, часто напоминавшие совершенный втайне бандитский налет, а не политическую акцию.

О переселенцах.

Известный писатель Г.И. Успенский, занятый в 1888 - 1889 гг. делами по обустройству переселенцев в Сибири, метко подметил отличия во внешнем облике томских сибиряков и курских переселенцев. Он писал: «…если вы видите на работе человека высокого роста, в картузе, красной рубахе, черных плисовых или розовых ситцевых штанах и кожаной обуви – это сибиряк. Если же перед вами … маленький человечек, всегда без шапки, всегда в белой домотканой рубахе и вообще весь одетый, обутый и обмотанный в продукты всякого рода растительности: лык, мочал, пеньки, - то это наш, курский» (Успенский Г.И., 1952, т. ХI, с. 81).

О переселенческом поселке Ольго-Сапеженка и не только.

Деревня Ольго-Сапеженка, она же Силантьевка, она же Таловка  – это одна из трех десятков исчезнувших деревень и сел, существовавших со второй половины ХIХ в. в таежной местности Нижнего Притомья, к северу от г. Томска и пос. Самусь. Названия этих селений еще можно найти на старых картах Томской области – Успенка, Шутовка, Гродненка, Мостовка, Покровка, Вознесенка, Дубровка, Владимировка, Малиновка, Виленка, Бросовка, Поперечка, Троицкое,  Митрофановка, Чуднова, Постникова,  Чернильщикова, Спасская, Ольгинская,  Казанская-Щукина, Сагалакова, Белобородова, Гродненская, Кижирова, Подосеновка   и др., а также   заимка Чернышева,   заимка Шитова   (Карта 1911 г.). Заимки Сидорова, Токина, Кокшарова, Пухова, Задворного, Пирогова, Щеглова, Иванова, Ширинкина Гурьяна, келья  б\н, заим. Задворного, келья б\н, Афанасия, келья б\н,  (1900 г.). Заим. Савинова, заим. Игнатова, заим. Шутова , Щукина, Зарубина, Раписова (Ряписова? - прим. Модератора. Фамилия встречается в Северске),  Егорова, Тюхалова, Ковешникова, Иванова, Устинова, Есина, Ивана Кузнецова, Василия Бочкарева, Ширинкина, Новикова, Полынина, Крылова, Вахрушева, Задверного, Моисеева, Пермякова, Федора, Кузьмы, Юрьева, Мясникова, Вахрушева, Шумилова, Николая, Данилы, Якова. (Карта, 1921 год). 

Возникновение этих селений  связано с общероссийским процессом  второй половины ХIХ в. После отмены крепостного права в 1861 г.- переселение крестьян из Европейской части России в Сибирь из-за недостатка земли.

Деревня  Ольго-Сапеженка была основана, со слов старожилов, в 1881 г. белорусскими переселенцами. В работе Н.А. Томилова (Русские Нижнего Притомья...  2001, с. 11) приведены данные, по которым д. Ольго-Сапеженка была образована примерно в 1892-1894 гг. и называлась первоначально Силантьевкой - по фамилии первого её жителя Силантьева, выходца из Белоруссии. В дальнейшем деревня заселялась в основном также выходцами из Белоруссии, главным образом, из д. Родошковичи Минского округа. По другим рассказам следует, что до крестьянина Силантия поселился здесь старовер Устинов, раскорчевал землю, но на другой год этот участок перебил у него Силантий. Тогда  Устинов переселился на новый участок в 15 км от Силантьевки и основал заимку Устиновку. 

С периода землеустройства 1905-1907 гг. и до 1930-х гг. деревня называлась Ольговкой. По воспоминаниям старожилов, со временем  выяснилось, что было две Ольговки, и тогда добавили к названию Сапеженка, получилась «Ольго-Сапеженка». Название Ольго-Сапеженка стало официальным – на картах, по документам, а в бытовом обращении её называли не иначе как Силантьевкой. Кроме того, поблизости была еще одна деревня  Сапеженка, она же Владимировка.  

Расположена Ольго-Сапеженка была на речке с характерным сибирским названием – Шишкобойка. В окрестностях деревни, в 4 – 10 км, были старообрядческие заимки – Ивановская, Юрьевская, Мясникова, Устинова, Вахрушева и др., расположенные в 1 – 1,5 км друг от друга. Возможно, что староверы поселились здесь ранее переселенцев, поскольку этот глухой район был облюбован ими довольно давно. В ХIХ в на р. Юксе  был старообрядческий монастырь, а некоторые из  скитов сохранились в этом регионе до современности. Староверы жили и в самой Силантьевке, причем  известны были смешанные семьи. Чаще всего потомки переселенцев охотно брали в жены трудолюбивых девушек из старообрядческих семей. Среди жителей были характерные для белорусов и украинцев  фамилии – Мезюха, Нестеровичи, Грудинко, Шимко, Скирюха, Ключник, Хруль, Раковы, Смолонские, Малиновские,  но также и русские, например, Коноваловы, Субботины, Махаловы и др. 

 Все жители, независимо от происхождения, повседневно общались между собой в самых дружественных контактах, в общей работе, роднились, вступали в браки.  По воспоминаниям старожилов, многие в деревне были родственны между собой.  Поначалу  советская власть старообрядцев не трогала, как жертв  царского режима. Однако жители смешанных и старообрядческих поселений не оправдывали надежд советской власти. Ни в Метрофановке, ни в с. Петропавловском, где часть населения состояла из старобрядцев, к 1926 году не удалось организовать ни одной комсомольской ячейки. И вскоре  хозяйства старообрядцев партийцы  начали расценивать  как зажиточные и по этой причине допускали в их отношении насильственные действия, больше напоминавшие совершенный втайне бандитский налет, чем политическую акцию. Староверов с уничтоженных заимок, с отобранным имуществом и скотом загоняли в колхозы, детей  приписывали к школам.   

До войны в Ольго-Сапеженке насчитывалось около 70 дворов. Занимались в деревне, как и во всех окрестных селениях, в основном хлебопашеством, огородничеством, разведением домашнего скота и различными промыслами, главным образом, лесными - на основе использования местных даров природы: собирали клюкву, чернику и другие ягоды, грибы, заготавливали кедровые орехи.  В большом количестве выращивали картофель, на массивных картофелетерках измельчали его, делали крахмал и возили на продажу в пос. Самусь и в г. Томск. Вплоть до 1930-х гг. во многих хозяйствах выращивали лен, сами пряли, сами ткали холст для изготовления одежды, полотенец и прочих надобностей. Несмотря на то, что жили в тайге, охотой занимались сравнительно мало - человек 10 из всего села.  И рыболовством на речке Шишкобойке - болотной речке с черной водой - занимались только ребятишки – удили рыбу с помощью удочек.  

В 1931 г. был создан промколхоз «Красный Октябрь», в котором занимались изготовлением пихтового масла и дегтя, зарабатывая трудодни. На основе промыслов по обработке дерева при колхозе был создан  бондарный цех - бондарка, а в годы войны в ней делали ручки к саперным лопаткам. После войны был построен пихтовый завод, на котором появилась возможность зарабатывать деньги. Пихтовое масло сдавали за деньги в Томский Межрайлессоюз, один килограмм масла стоил 32 рубля - по тем временам деньги немалые. После войны  в Ольго-Сапеженке провели радио и электрический свет.

    В Ольго-Сапеженке съезжим праздником был Ольгов день (справляли летом, в покос), в Покровке – Покров, в Петропавловке – Петров день, в Успенке - Успенье и т.д. Из всех окрестных селений ездили в церковь в Петропавловку почти на каждый праздник, там же венчались, крестили детей и отпевали умерших.

В 1937 г. церковь была закрыта, её раскатали по бревнам, которые увезли на строительство мельницы, как будто другого леса не было.

В 1960-е гг. началась политика по укрупнению колхозов, которая погубила многие селения. Так Ольго-Сапеженский колхоз «Красный Октябрь» для укрупнения объединили вначале с Троицким колхозом, а затем и с другими, вместе с Петропавловской МТС, в совхоз «Сибиряк» с центром в с. Наумовке. 

Поездка по  притомской тайге. Личные впечатления.

Мы едем по дороге с потомками  юрьевских староверов -  Павлом Егоровичем Юрьевым и его сыном - Павлом Павловичем Юрьевым. 

 

Павел Егорович Юрьев. Фото автора.

Старший из Юрьевых – Павел Егорович не спеша ведет рассказ: "Там, где амбар, это есть Шумиловская заимка, построенная в 1900 году, её построил мой дед  Шумилов Ксенофонтий Иванович (1870 -1947) и жил там со своей женой Надеждой (1868-1934).  Он  является моим дедом по материнской линии.   Дед был портным.  Кожу выделывал, овчину выделывал, тапки  и  фуражки шил. И шил он все время на магазин, где был госунивермаг,  возле  "1000 мелочей".

Базарная площадь г. Томска.

Сдавал фуражки, шапки.  А  тогда бандитов было много, поэтому дед ездил со своим револьвером. Как-то , будучи еще пацаном,  я нашел этот револьвер и подался в тайгу стрелять птичек.  Дед, прознав про это,  оружие перепрятал, от греха подальше… И как мы потом ни старались, так его и не нашли. До сих пор лежит где-то в округе , гниёт… 70 лет прошло.  Благодаря своим навыкам дед всегда был при деньгах, зарабатывал моментально. Как-то словил кошку и на следующий день уже продал из неё шапку, короче, не бедствовал. А вообще, еще до коллективизации, Ксенофонтий  считался «середняком» . У него  до «звания» кулака  не хватило телеги «на железном ходу». Мастером был на все руки.  Шапку или доху сшить – без проблем. Однако вскорости началась коллективизация,  и  у него все отобрали - двух коров, коня, овец.., оставив в тайге с голым задом и пятью курицами. Скотина, инструмент, материал - все подчистую  ушло государству. Однако почти  все запомнили -  дед  всегда оставался при деньгах."

Тайга на месте старообрядческих заимок. Фото автора.

У Ксенофонтия Шумилова было двое детей:  дочь Прасковья Ксенофонтиевна  Шумилова  (1893-1973) и сын, Сергей. В 1947 году, когда дед Ксенофонтий умер, сгорел и его дом. Остался лишь тот  огромный амбар, возле которого его и похоронили.  Эту  заимку  Прасковья Шумилова  тогда отдала  староверу  Щеглову, который построил там новый дом.

Вековые кряжи. Фото  автора. 

На месте  заимки.  Фото автора. 

Там  Виктор  недавно  и скончался.  На его могилке вырос тысячелистник.., хотя в ближайшей округе его нет. Как ни странно, но история Шумиловской заимки на том переселении не закончилась.  В  полуразвалившемся амбаре  скоро поселились новые жильцы, сбежавшее  в тайгу  семейство  Володи К.  Его жену освободили условно-досрочно, но  она должна была постоянно ходить отмечаться у местных органов  власти. На что  категорически забила. И вообще, в светском миру их ничего кроме «отметок» не держало, поэтому они решили податься в тайгу. Вскоре подвернулся заброшенный шумиловский  амбар… Однако, после очередной пьянки, Володькина жена  умудрилась  спалить  и этот последний элемент старой заимки. Так закончила  свое существование старинная заимка Шумилова-Щеглова.

Следы былой жизни. Фото автора.

Хлебная лопата. Фото автора. 

За неявку в органы  Володькина жена  схлопотала очередные 3 года, а самого Володю (в тайге рабочие руки не помешают) добрые люди переселили в домик покойного Виктора.  Завтра у Володи трудный день.., ему с Петром копать картошку бабушки Ирины.., на ней они будут столоваться  всю зиму.

А Прасковья Ксенофонтовна вышла замуж за Егора Юрьева и соответственно переселилась уже на Юрьевскую заимку. Егор  бондарил, выделывал шкурки и скорнячил.

Некогда тут было крепкое хозяйство. Фото автора.

Жена Павла Егоровича Юрьева родилась в Алтайском крае, станция Кулунда, и хоть к староверам не имеет никакого отношения, но тоже является человеком  с примечательной судьбой.  Дед у неё был кулаком-цыганом, а бабка - русской.  Когда большевики стали деда разорять - раскулачивать,  уехал в Нарым, но  там и помер.  Оставшись одна, его жена, чтобы не раскулачили, вышла замуж за бедного Мирона, который у них же батрачил  рабом.  Мирон потом на фронте погиб.  От них и родилась будущая жена Павла  Егоровича .

 Мы неспешно проехали  поворот на бывшую Подосеновку (между  Петропавловкой и Ольга-Сапеженкой) .  Между тем  Павел Егорович Юрьев (1934 г.р.)  продолжал: "Из Самуськов  бывалоча выйду, к вечеру уже на Шумиловской  дедовской  заимке . В радиусе 1,5 км от дедовской  заимки еще  несколько заимок.  Заимка находилась в 10 км  от Ольго-Сапеженки (тогда еще Силантьевки).   А неподалеку,  на Юрьевской заимке,  жили два брата - выходца откуда-то из Владимирской губернии: его отец Егор Юрьев, который женился на   Прасковье Ксенофонтовне Шумиловой, и его брат Василий Юрьев.  Когда была война, растили картоху,  дядька Василий  был охотником, стрелял зверя,  поэтому было что поесть. А Егор был бондарем, выделывал шкуры и шил сапоги. Дядька Василий хоть и был глухой-глухой , но охотник был знатный, первые  места по добыче  занимал, тогда это Новосибирская область была.  Кротов ловил по 6 000 штук, их шкурки  сдавал заготовителям. Зимой где лису, где колонка поймает, где соболя.  Сдавали в  приемные пункты от охотсоюза. Стреляли все, кроме лосей,  сохатых  бить было запрещено. Сейчас дом  Егора  сгнил,  а вот дом его брата  Василия  жена продала, крепкий был, высокий, с огромных бревен… в 12 рядов. До сих пор стоит в пос. Самусь.  Его продали  после того, как  дядька Василий  умер (в 1949 году) после очередной операции  НКВД против староверов. Оставшиеся жена и дочь Галька (1943 года рождения ) также перебрались в пос. Самусь.   С тех пор заимка также стала историей. А вообще Юрьевских заимок  было аж две.  Вторая очень далеко была, от материной избушки, где она похоронена, надо ехать еще 15 км."

Как вспоминает Павел Егорович,  идя до неё, проходишь аж 3 озера. Там на красивом берегу она и стояла. Он там был всего один раз.

Проехали деревню Датковку (по старинному  Гродинку). Ее расформировали в 1960-х при хрущевском укрупнении.  Увели всех в колхоз  Кижирово. Но теперь и там ничего нет.

Проехали Ольга-Сапеженку ( у  Павла Егоровича Юрьева  в паспорте она указана как место рождения).   Все предки  Павла Егоровича  Юрьева были староверами.   Его дед  Ксенофонтий   Шумилов (1870 г.)  умер в 1947 году, когда Павлу Егоровичу  было 13 лет.  Дед -то в тайгу  приехал еще при царе.  А Павел Егорович Юрьев  похоронил их дочь и свою маму 45 лет назад. Едем навестить её могилку.  На таежной  могилке только имя-отчество, никаких фамилий и фотографий, только год смерти - 1973 . 

На могиле матери в тайге. Фото автора. 

Кругом приметы былой жизни. Фото автора. 

Свернули со старотомской дороги  на заимку бабушки  Ирины. Почему-то эта заимка  в народе называется Турецкой. Так называют ее и охотники из Красного Яра, и соседи-старообрядцы. Но никто не смог пояснить, почему. Может, память о пути, который привел в Сибирь эту семью? Старообрядцы от властей бежали и  на Запад, и на Восток, и на Юг. В Турцию тоже бежали. Однако, пока версии строить не будем, попробуем докопаться до причин этой "аномалии".  

Старообрядческая заимка Ирины Коробовской. Фото автора.

 

 

Нас поселили в гостевом домике, напоили, накормили, естественно, из нашей посуды.

Гостевой дом на заимке. Фото автора. 

Старинные книги, сохраненные старообрядцами.  Фото автора.

В сенях. Фото автора.

В скиту накормят - но только из посуды путника. Фото автора. 

 

Ирина Коробовская. Она по молодости также жила в тайге, вместе с Александрой, до 1947 года.  Предки бабы Иры приехали  в тайгу из Тюменской области. Там земля была вся расписана - яблоку негде упасть. Сначала приехали в Бакчар, однако дед прослышал про Белобородовский бор (  по имени деревни, на месте которой сейчас стоит Почтовый),  и переселились сюда. А вообще это место  отец искал 3 года.  Зимой  1947 года  в очередной раз были созданы подразделения  НКВД для разгона  старообрядческих скитов.  Чекисты   забирали книги, иконы и вывезли из тайги около сотни человек.

Книги, спасенные от  властей (как царских, так и советских). Фото автора.

 

Имущество и скот изымали,  дома и хозяйство сжигали.  Наиболее молодых жителей заимок  расселили по колхозам под угрозой наказания.  Старух и детей  по зиме увозили в Самуськи. Как говорит бабушка - коммунисты, что с них взять, издевались над народом.  Тогда еще молодой  Ирине пришлось   уехать  в Томск, там она позже вышла замуж и родила двух  дочерей.   12 лет назад   баба Ира решила вернуться в тайгу к своей келье и вере предков. Но хоть их вера и община назывались «безденежными», прежде чем  креститься,  она на скопленные в миру деньги построила дом и, самое главное, вложила 3000 руб.  в общедолевого коня.  Конь сегодня живет на заимке Родиона, она находится в 3-х километрах,  и в урочное время он всем окрестным бабушкам пашет  огороды.  Родион специально для этого приезжает на её заимку.

Вид на заимку бабы Ирины. Фото автора. 

Плуг, им до сих пор пашут. Фото автора.

Пахота производится  старым железным плугом.  Все, участвующие в долевом коне,  на своих покосах, а их в тайге немного,  занимаются заготовкой сена для коня. После обустройства  баба Ира снова стала «безденежной». В  стане «безденежных» баба Ира одна из последних, стан «денежных» возглавляет Фомаида.  Говорят, с самого начала «денежных» было больше, около  трехсот, поэтому и сохранилось их по заимкам больше. А еще бабушка Ирина прочитала нам две молитвы на старославянском и спела одну смешную песню. В них самым интересным было то, что каждое слово в отдельности понятно, а смысл сказанного - нет. Баба Ира прекрасно помнит всех староверов. Ей сейчас 94 года.

Возле  заимки бабы Иры встретился сосед  Владимир, обрадовался подаренным сигаретам. Владимир - тот самый мирской погорелец, у которого жена спалила шумиловский амбар. Он живет  неподалеку в  заброшенной избушке, рядом с которой похоронен  старовер Виктор  Щеглов.

Избушка, возле которой похоронен Виктор Щеглов. Фото автора.

  

Владимир помогает  бабушке Ирине по хозяйству, у нее и кормится. Володя надеется на ближайшую амнистию  и скорый выход своей женушки.   Дочь  бабы Иры - Фатеевна живет в городе, она попросила   организовать  Володю и Петра  на уборку картофеля. Со скрипом,   но все же Володя с Петром  «организуются».

 Петр живет в соседнем доме..., но поближе к  основной усадьбе. Петр  кандидат на крещение … Он хоть и не крещеный, но все детство провел  в общине родителей-староверов  и еще до школы научился читать по-старославянски. Знает большинство молитв наизусть.  Петр - бывший охотник.  Он повез нас во вторую свою избушку за рыбой.

Необычные петли - скорее всего, из давней жизни заимки. Фото автора. 

В избушке Петра. Фото автора.

 По дороге нагнали Родиона  (у которого живет общественный конь), он ездил к Фамаиде, потому как является принятым христианином, а так же единственным молодым, 52 года, способным  содержать коня. Родион на днях похоронил  Марфу (9.09 2018).

Заимка Родиона. Фото автора.

Могила умершего старообрядца находится совсем рядом от дома его живых родственников. Фото автора.

Фото автора.

 

Он ехал на трехколесном  самодельном транспортном средстве, собранном тут же в тайге из мотоблока, рамы мотоцикла и ящика.  Родион  спешил к Кузыкиным (где два озера), их еще называют Казанскими,  там живут другие бабушки. На сегодня самым молодым из староверов   остается  Родион, а из древних могикан самая молодая Дарья – 72 года. Зачем Родион пришел в тайгу.

С Петром (76 лет) не знается, они разных конфессий – те денежные, а Петр относится к исчезающему клану безденежных. Сам-то Петр еще не крестился, он еще только встал на путь истинный.  Когда-то  для этого у него был наставник старовер Куприян – христианин-пустынник. После чекистских раскулачиваний  Куприян   успел покопать Беломор-канал, однако остался жив и вернулся в тайгу. В данный момент  (2018 год) от заимки Куприяна осталась одна берестяная крыша, которая не сгнила. Петр был оформлен охотником-заготовителем от Куприяна, тот его учил премудростям лесного ремесла, хоть и сам он живет всю жизнь в тайге.

.

На заимке Петра. Фото автора.

 

 

Был у Петра  в наставниках  еще один старовер, по фамилии Дериглазов. Так, что на пути исправления , как он шутит,  ему  осталась самая малость – бросить пить, курить и свою бабу. По дороге заскочили на озеро Сомово. На озере  предприниматель из Красного Яра построил избу и баню. Раньше, с петровских времен, там жили Сомовы, стояла их заимка. Их предки сюда пришли пять поколений назад, но сегодня  их дети затерялись где-то на просторах сибирских городов и поселков. 

На озере Сомовом. Фото  автора. 

Проехали Трофимовское озеро. Его (Петра) заимка также стояла здесь на берегу. Петр,  придя от мирских, начинал тут жить, сторожил эту избу . Рядом стояла Жигаловская избушка-заимка. Петр с них в 1973 г. начинал охотничью карьеру.  Далее дорога ведет на  оз. Лебяжье, по местному оз. Мутное.  Далее дорога ведет на оз. Максимовское. 

Озеро Максимовское.  Фото автора.

 

 

Разговор зашел за другую староверку, бабушку Фамаиду.  Фамаида  - 1936 года. Её привезли в тайгу в 15 лет. Тут жил прадед – 104 года. Здоровый был мужик, но как-то раз вечером заболел, к утру внезапно умер.  Бабушка Ирина с бабушкой Фамаидой общаются, но не дружат. Веры у них разные.  Однако отличие небольшое. Одна принимает деньги, другая - нет.  Здешние так и говорят, мы «безденежные», а они «денежные». Для староверов это разные планеты. Хотя  в те времена  люди жили  плотно, сотовым способом,  каждые  3-5  км стояли кельи и заимки. Всюду между хуторами были дороги и тропки. Фамаиду,  после того, как её дом сгорел, сход поселил,  где жила последнее время Марья, недалеко от старотомской дороги. Чуть поодаль отвилок к другому бывшему селу,  когда-то здесь жили 128 человек и называли их «Академгородок». Это была историческая альтернатива колхозам.  Было  целое ухоженное село, домики один к одному.  А «академгородком» их прозвали мирские, за то, что там собрались практически самые ученые  староверческие христианские апологеты . Чуть поодаль  лежат десятки , если не сотня поваленных молодых пихт, 150- й ствол, пихты брошены тут же . С них спилили «новогоднюю макушку», остальное бросили, засрав тайгу  на долгие годы. Велика империя, а нет в ней  порядка и хозяина.  Может и были… да кончились.

Следы на дороге. Фото автора.

6.09.2018