Александр Калашников. Из семейного архива
Текст работы также опубликован на сайте http://www.memorial.krsk.ru/Work/Konkurs/10/Nudiplod/0.htm
На сайте проекта "Сибиряки вольные и невольные" публикуется с разрешения автора.
Из семейного архива
Ирбейская средняя общеобразовательная школа №1
Выполнила
Нудиплодова Инна
ученица 11 класса
Руководитель
Кадышева Нина Матвеевна
учитель истории
Село Ирбейское, январь 2009 г.
Семейным архивом всегда дорожите,
Его, как реликвию, нужно хранить.
На самое видное место кладите,
Чтоб прошлое в памяти вмиг воскресить!
У нас в доме существует семейный архив, в этом архиве есть папка, в которой хранятся некоторые данные о моих предках. Однажды, перелистывая семейную историю, меня очень заинтересовал вопрос: «Когда появились мои предки в Сибири, кто здесь поселился первым, откуда пришли, с кого начинается род? Заинтересовала меня судьба моего прадеда. Это был дед моей мамы, то есть отец отца моей мамы. Его звали Александр Константинович Калашников. Родился он 12.12.1896 года в семье крестьянина в с. Рыбное Канского уезда Енисейской губернии. Был зажиточным крестьянином, до 1917 года служил в царской армии рядовым.
Также в этой папке есть справка, которая меня очень заинтересовала. Эта справка гласит об имущественном положении жителя села Рыбинское Рыбинского района Красноярского края Калашникова Александра Константиновича. В этой справке написано, что мой прадед имел до 1917 года: 35 га земли под обработкой, 1 дом, 2 конюшни, 12 сельскохозяйственных машин, 25 лошадей, 18 коров, 8 волов, 2 быка, 35 овец и 8 свиней. Также он имел до 1929 года: 35 га земли под обработкой, 2 дома, 4 конюшни, 14 сельхозмашин, 12 лошадей, 8 коров, 4 вола, 1 быка, 20 овец, 5 свиней. Из этого следует, что мой прадед считался кулаком. Но что поразило меня в этой справке больше всего, это то, что мой прадед в момент ареста имел всего одну корову. По сравнению с тем, что он имел до 1929 года, тем более для деревни, это совсем ничего…
Это вызвало у меня желание исследовать мою родословную.
Заселение территории русскими казаками
В начале XVIII века русские стали беспрепятственно продвигаться вверх по Енисею, ставить на этих землях остроги, укрепленные и обороноспособные сооружения – крепости, имеющие набор необходимых огневых средств – пушки, ядра, пищали, порох и свинец (у каждого постоянно был неприкосновенный запас – фунт пороха и полтора фунта свинца). В острогах несли службу обученные военному делу «служилые люди» – казаки – «вольные люди». Остроги должны были стать опорными пунктами, под защитой которых от набегов монголов, кыргызских князьцов, посланцы которых периодически появлялись за ясаком на оставленных местах, начиналось хозяйственное освоение новых земель, их закрепление за русским государством.
В 1741–1744 гг. Сенат издал указы о строительстве в южной Сибири новых крепостей. По плану 1746 года их должно быть построено девять. В 1758 году, всвязи с разгромом Джунгарии, Цинская армия вторглась на Алтай, на хоорайском участке русско-китайской границы царское правительство в спешном порядке разместило казацкие гарнизоны. В пограничной полосе возникают форпосты (нем. «караул, стража, сторожевое охранение»). На специально выбранной площадке, имеющей хороший обзор, устанавливался сторожевой пост в виде одиночного небольшого строения для отдыха (казарма), особенно в зимнее время. Казаки там не жили постоянно, а только время от времени посылали на караул двоих для охраны пороха и пушек, потом они возвращались туда, где проживали с семьями (саянские казаки жили в Усть-Ойской деревне недалеко от Енисея), а на посты-караулы выезжала другая группа казаков, вместе с ними выезжали и сборщики ясака, поэтому форпосты называли «отъезжими». Ближние караулы (Кебежский и Шадатский) были укреплены заплотом, «снаружи коего кругом рогатки и над воротами башня». В 1759 году на «соборной карте полуденной части Сибирской губернии», составленной в 1759 году поручиком Я. Уксусниковым, отмечены два отъезжих караула - Монокский и Таштыпский, а дальше в архивном документе говорится, что «такие же зимовья-караулы в виде одиночных изб были поставлены к востоку от Енисея – Шадат, Кебеж и Нарыссы».
Некоторые форпосты находились очень далеко от крепостей. И такие поездки создавали определенные трудности и для самих казаков, и для их семей, особенно летом, когда шли полевые работы. Тогда казаки обратились к своему начальству с просьбой переселиться с семьями поближе к форпостам, а где имеются удобные места для занятия земледелием, то поселиться непосредственно на постах. Их просьба была рассмотрена, признана разумной, и им разрешено было жить там, где удобно. Таким образом, уже в 1768 году возникают две деревни – Таштып и Арбаты, названные так по названию форпостов. Последний форпост был устроен на реке Абакан и часто назывался Абаканским.
Казаки, помимо исполнения своих прямых обязанностей, в своих поселениях занимаются и чисто крестьянским трудом. Они пашут землю, заводят скот, строят заимки на местах, «удобных для хлебного обзаводу», охотятся на пушного зверя и ловят рыбу, заводят нужные в хозяйстве промыслы и ремесла, они же первыми открывают и торговлю с инородческим населением.
В сентябре 1785 года форпост Шадатский сгорел. Указ красноярского коменданта Брикгаузена Абаканской и Саянской границы дозорщику Иконникову от 17.09.1785 года гласил: «Рапортом вы о Шедацкой крепости доносите, что оная Шедацкая крепость погорела, и прописывая неудобности в том месте построения, просите, чтоб оное построение крепости было позволено учредить на отведенном бывшим за описанием границы геодезии сержантом Пестеревым, по способности отстоящим в 15 верстах и на способном месте, к чему, де, и приготовлен на том месте лес у них имеется; я ваше представление конфермую в сходности как бывший за описанием геодезии сержанта Пестерева положения, кое было по повелению главного правительства, и я положения сего вновь застроения отрешить не отваживаюсь, следственно имейте упредить в наискорейшем времени, как крепость зависит ко охранению общества, то оную как наискорее возможно в настоящем порядке построить и содержать, не только оную, но и всею границу…». Возможно, одновременно с постройкой нового караула, на 15 верст ниже по течению реки Амыл, казаки получили разрешение и поселились в близлежащей местности, так как в регистрационной книге Курагинского прихода за 1789 год в документах Саянского острога появляются первые записи о жителях деревни Каратузской. Возможно, это произошло в 1768 году, когда казакам разрешили переселить свои семьи поближе к форпостам, но можно предположить, что образование поселения произошло во второй половине XVIII века.
На карте Колыванского наместничества 1792 года у реки Амыл между его притоками Шадатом и небольшой речкой обозначен «Шедацкий пограничный караул», еще ниже по течению на некотором расстоянии от Амыла между небольшими речками обозначено «поселение Шедацких казаков», местоположение которого соответствует местоположению Каратуза. Эти названия часто путали, и в некоторых документах трудно разобрать, где речь идет о форпосте Шадатском как о карауле, а где как о населенном пункте. Позже Каратуз называли то форпостом, то деревней, то станицей.
Первый губернатор Енисейской губернии Степанов А.П., который в 30-х годах XIX века путешествовал по Минусинскому уезду и, по всем данным, посетил Каратуз под названием Шадатский форпост, писал: «Казацкие форпосты расположены в черте на пространстве 250 верст по границе монгольской, надзор состоит в том, чтобы несколько раз в год съезжаться с китайцами на пограничных знаках, отстоящих от форпостов на 150 и 300 верст. …Пограничных знаков три – Сабин-Дабага, Хоин-Табан и Бом-Кемчуг. На первый ходят казаки станицы Абаканской, на второй – Саянской, а на третий – из обеих …К Хоин-Табану ходят в исходе августа и в сентябре. Путь лежит через реку Шадат, впадающую в Амыл… Путь продолжается 5 дней.
В марте месяце собираются в селении Означенное 7 человек Саянского форпоста, 7 – Кебежского и Шадатского и 7 - Арбатского и Таштыпского. Отряд сей, состоящий из 21 человека конных казаков, под начальством головы какой-нибудь станицы, отправляется на общий пограничный знак Бом-Кемчуг. Казаки ведут с собой вьючных лошадей с провиантом, фуражом и товарами для мены с Монголами.
…Отряд идет льдом по Енисею… В 10 дней приходит к месту. Пограничные знаки состоят наши из большого креста, их – высокого столба, обложенного снизу булыжником.
Встречаются. Дарга (их начальник) и Голова (наш) начинают сходиться друг к другу с протянутыми руками. Пожимая руки друг друга, Дарга спрашивает: «Здоров ли ты? Каков был путь? Здоров ли ваш государь? Благоденствует ли народ?». Голова отвечает: «Государь наш, милостию Божией, здравствует, а потому и народ благоденствует. Я здоров, а ты здоров ли…». Дарга дарит пару баранов, Голова – фунт рублевого кнастера. Церемония продолжается попойкой…
В форпост Шадатский дорога торная, идет через Минусинск, через село Тесинское и деревню Шошу. Но прямо из Кебежа езда степною дорогою через пространную равнину, посреди которой пролегают гряды холмов, а далее перелески березовые. В правой стороне видно окончание хребта Саянского. Впереди высокая гора Камыш-шаг и, не доезжая до нее, на высокой возвышенности форпост Шадатский на р. Казьга-Шубе без всякого укрепления.
…Станицы располагаются в прекрасных местах, природа наделила их в изобилии: полями плодородными, лугами цветущими, рыбою, дичью, зверем, рогатым скотом и конями. За то жители не остаются неблагодарными. Они занимаются рачительно как хлебопашеством, так и скотоводством, живут чрезвычайно опрятно, покойно, прославляя Бога и Царя».
Кастрен М.А., путешествовавший в 1845-1849 годах по Сибири, писал 5 (17) июля 1847 года: «….все население по Тубе состоит из туземцев, ссыльных и обруселых племен; вследствие плодородия почвы оно довольно здесь велико, тогда как берега больших притоков ее Амыла, Кизира и Зизима почти совсем еще не возделаны. Самое верхнее поселение во всей этой речной области — Шадатский казачий форпост, находящийся при большой, впадающей в Амыл, реке Каратус. Несколько верст выше его прекращается проезжая дорога, и лишь узкая тропинка ведет путешественника вверх по Амылу в Саянские горы.
По этой-то дороге начал я 5 июля мое путешествие к сойотам в сообществе золотопромышленников, священников, чиновников и казаков, которые все ехали к амыльским золотопромывальням, каждый по своему делу… Дорога шла сначала через гору Чокур… …в некоторых местах я замечал, однако ж, как мне казалось, следы старой дороги, проложенной, вероятно, маторами, потому что, по преданию, по Амылу жили некогда многочисленные семьи маторов, занимавшихся звероловством в горах и рыболовством в реках. Племя это исчезло, и путешественник встречает теперь по Амылу только редкие шалаши из сена или бересты, которые осенью дают приют русским рыболовам, летом же стоят пустые, а весной по большей части сносятся полою водой. На этот раз три из них были, однако ж, заняты казаками, расположенными по Амылу для ловли многочисленных беглецов с золотопромывален. …добрались до Николаевска - одной из главных золотопромывален в речной области Амыла».
Согласно ведомости от 6 февраля 1791 года в крепостях и на форпостах несли караул 122 казака: в Абаканском карауле служило 25 казаков, Таштыпском – 19, Саянском – 34, Кебежском – 24. На Шадатском форпосте служило 23 человека:
1. Емельян Скобеев (66 лет)
2. Филипп Скобеев (20 лет)
3. Иван Кудрин (44 года)
4. Василий Юдин (45 лет)
5. Федор Шахматов (46 лет)
6. Никифор Стрифнев (45 лет)
7. Михаил Стрифнев (44 года)
8. Иван Лалетин (41 год)
9. Алексей Юшков (41 год)
10. Иван Юшков (46 лет)
11. Федор Юшков (32 года)
12. Василий Юшков (20 лет)
13. Егор Иванович Юшков (15 лет)
14. Иван Белослудов (57 лет)
15. Иван Степанович Белослудов (13 лет)
16. Федор Шахов (34 года)
17. Алексей Шошин (21 год)
18. Михаил Шошин (18 лет)
19. Степан Ковригин (38 лет)
20. Иван Ковригин (33 года)
21. Степан Лазицкий (22 года)
22. Григорий Лазицкий (57 лет)
23. Иван Ошаров (22 года)
Этих казаков, а также их родственников, можно считать основателями и первожителями Каратуза – районного центра Каратузского района. Среди них - мой предок – Степан Ковригин.
Положением от 4 января 1851 года было определено переформировать Енисейский пятисотенный городовой казачий полк в Енисейский конный казачий полк шестисотенного состава со штабом в Красноярске. Шестая сотня была сформирована из Каратузской, Суэтукской станиц, Бузуновского и Алтайского форпостов.
Родословная роспись семьи Калашниковых.
Откуда пришли Калашниковы на Енисейскую землю, пока неизвестно. В переписных книгах г. Красноярска и Красноярского уезда Енисейской губернии за 1671 год Калашниковы не числятся ( С.В. Бахрушин. Научные труды, т. IV. Очерки по истории Красноярского уезда в XVII в. Изд. Академии наук СССР, М.1959 г).
Наиболее раннее упоминание фамилии Калашниковых мне встретилось в ведомостях Туруханского Троицкого монастыря за 1755 год. (Красноярский крайгосархив, ф.594.оп.1.д.79.лл.132-133). Но установить, связаны ли указанные там подъячий Матвей Калашников и пономарь Логин Калашников с нашими предками, по имеющимся документам пока не представляется возможным.
В 1793 году в с. Рыбинское Рыбинской волости Канского уезда Енисейской губернии проживало пятеро братьев Калашниковых со своими семьями. Все они были крестьянами. По данным исповедных росписей Рыбинской Петропавловской церкви за 1793 г. (Красноярский крайгосархив, ф.592.оп.1.д.3).
1.Самый первый известный нам предок Дмитрий Калашников. Родился он примерно в 1709 году, подробных сведений о рождении и смерти нет. Но имеются сведения о пяти его сыновьях :Козьма (пр.1729), Григорий (пр.1739), Филипп (пр.1742), Прохор (пр.1748), Семен (пр.1751).
2. Наш предок Прохор Дмитриевич Калашников. Родился он примерно в 1748 году. Подробных сведений о рождении и смерти нет.
Жена - Евдокия Софоновна (по другому источнику- Афанасьевна). Родилась примерно в 1751 году. Подробных сведений о рождении и смерти нет.
Есть сведения о четырех детях: Пелагея (пр.1770), Антоний (пр.1773), Савва (пр.1774) и Федот (пр.1777).
3. Наш предок Антоний Прохорович Калашников. Родился примерно в 1773 году. Подробных сведений о рождении и смерти нет. Имя жены неизвестно.
Есть сведения о трех сыновьях: Ефим (пр.1801 - после 1858), Козьма (пр.1803-18.01.1863), Кондратий (пр.1815 - после 1858).
4. Наш предок Кондратий Антонович Калашников. Родился примерно в 1815 году. Умер после ревизии 1858 года. Подробностей нет.
Жена - Акилина Тимофеевна, урожденная Ковригина . Родилась примерно в 1812 году в семье крестьянина с. Рыбинское Рыбинской вол. Канского уезда Енисейской губ. Ковригина Тимофея Павловича (см. историю семьи Ковригиных).
Венчались 28.10.1834 г. в Рыбинской Петропавловской церкви. Поручителями были крестьяне того же села Ефим Антонович Калашников, Василий Яковлевич Зыков.
(метрические книги Рыбинской Петропавловской церкви; Красноярский крайгосархив,ф.694.оп.1 д.9)
Умерла после ревизии 1858 года. Подробностей нет.
Есть сведения о троих детях: близнецы Ирина и Александра родились 12.04.1841 года (Александра умерла до 1853 года) и сын Константин (14.09.1849 - пр.1924).
5. Наш предок Константин Кондратьевич Калашников. Родился 14.09.1849 года. Крещен 18.09. в Петропавловской церкви. Восприемниками при крещении 18.09. были крестьянин Савелий Калашников и деревни Уярской девица Варвара Ивановна Андреева (метрические книги Рыбинской Петропавловской церкви; Красноярский крайгосархив,ф.694. оп.1 д.667. л.21.) Проживал в с. Рыбинское, занимался крестьянским хозяйством. Имел 35 га земли под обработку, хлев, конюшню, баню, жатку, веялку, 4 плуга, 6 борон. Скотина - 25 лошадей, 18 коров, 8 волов, 2 быка, 35 овец, 8 свиней. По словам родственников, отличался крутым нравом (см. воспоминания внучек Александры и Елизаветы). Умер примерно в 1924 году. Похоронен на кладбище на горе, на месте которого потом построили клуб.
Жена - Раиса Ивановна. Подробностей о рождении нет. По воспоминаниям внучек, всегда являлась для окружающих источником доброты и мудрости. Умерла примерно в 1929 году. Похоронена на старом кладбище Рыбинского.
Есть сведения о семерых детях: Мария (?), Евдокия (?), Анисья (1881), Иван (1885-1900), Матвей (пр.1895-пр.1915), Александр (12.12.1896-28.11.1937), Иннокентий (1899-05.03.1947).
6. Наш предок - Александр Константинович Калашников – это мой прадед по линии мамы.
Родился 12.12.1896 года. Крестьянин. До 1917 года служил в Царской армии рядовым. В 1918-1919 гг. - участник колчаковского движения. Проживал в с. Рыбинское Рыбинского района Красноярского края по ул. Советской с 1928 г. после раздела имущества с братом. В апреле 1931 г. вступил в колхоз «Клим Ворошилов». 28.07.1931 года арестован органами ОГПУ по необоснованному обвинению в участии в деятельности повстанческой организации. Постановлением тройки ПП ОГПУ Восточно-Сибирского края от 08.05.1932 г. осужден на 5 лет ИТЛ по ст. 58-2, 11 УК. В 1932 году раскулачен. В 1933 году лишен избирательных прав. Отбывал наказание в г.Якутске, в Свитлаге при представительстве «Дальстрой», после перевели в Мариинск до 1935 года. (Реабилитирован 19.10.1989 Прокуратурой Красноярского края).
По возвращении устроился на слюдяную фабрику плотником.
Вторично арестован органами НКВД 07.11.1937 г. по делу № 10696 (арх.№ П -12482) по обвинению в контрреволюционной агитации. Решение тройки НКВД от 18.11.1937 г.- расстрел с конфискацией имущества. Приговор приведен в исполнение 28.11.1937 года в г. Канске. О месте захоронения никаких сведений нет. (Реабилитирован 11.10.1960 Постановлением Президиума Красноярского крайсуда).
Жена - Пелагея Ивановна, урожденная Красикова. (См. историю семьи Красиковых и воспоминания дочерей.)
Родилась 21.10.1899 г. в с.Рыбное, незаконнорожденная дочь девицы Красиковой Александры Ивановны. Воспитывалась дедушкой, который занимался рыбной ловлей. С раннего возраста зарабатывала на жизнь, работая нянькой, прислугой. Сначала в доме врача, потом у своей крестной Натальи Александровны и её мужа лавочника Тита (Никиты) Егоровича Годомовых.
Вышла замуж в 1919 г. Проживали до 1928 г. в доме Калашниковых, после купили дом по ул. Советской. Осталась вдовой в возрасте 38 лет с семерыми детьми на руках после репрессии мужа. Осенью 1942 г. перебрались в п. Ирбей, где нашла работу старшая дочь Александра. Работала сначала уборщицей в школе, потом прачкой в больнице. Последние годы жизни проживала у дочери Зои в г. Заозерный Рыбинского р-на Красноярского края, где умерла 04.08.1987 г. в возрасте восьмидесяти семи лет.
Имеются сведения об одиннадцати детях: близнецы Николай (14.04.1920 - 1920) и Александра (14.04.1920 - 24.03.2000), Елизавета (17.10.1921 -01.07.2007), Константин (25.10.1923 - 26.12.2000), Антонина (?), Дмитрий(?), Иннокентий (23.02.1927 -17.03.1999), Зоя (02.05.1928), Екатерина (1931-1933), Михаил (14.10.1933) и Надежда (02.06.1936).
В составлении родословной Калашниковых использованы материалы Красноярского крайгосархива:
1. Исповедные росписи Рыбинской Петропавловской церкви за 1793 гг. (ф. 592.оп.1.д.3)
2. Списки крестьян с. Рыбинского (о наличии скота) за 1824 г. ( ф.951-.Д.оп.1.д.4);
3. Именные списки жителей с. Рыбинского о посеве хлеба за 1840 г. (ф. 951-Д,оп.1 д.18);
4. Метрические книги Рыбинской Петропавловской церкви в период с 1834 по1866 гг.(ф.694. оп.1 д.9, д.241. л.4,32, д.262 лл. 2,13,14,34, д.666, д.667. лл.21-22., д.668, д.796, лл.15,35,41, д.868, д.1160, лл.4,7,28,35,70, д.1024 лл. 684-685, 710-711, д.1189. лл.13,19,32,41,53, д.1208. лл.10,22,27,43,62,89, д.1242. лл. 9,14, 25, 47, 90,106) и за 1900, 1903 гг.(ф.Р-2453. оп.1 д.441,446).
5. Ревизская сказка за 1858 год (ф. 160.оп.3. д.610).
Краткая историческая справка (1911 год).
Село Рыбинское Рыбинской волости Канского уезда образовано примерно в 1740 году, расположено на р. Рыбной. Церквей две - Петропавловская и Вознесенская. Еврейская молельня. Двухклассная школа Министерства народного просвещения. Церковно-приходская церковь для девочек. Библиотека. Лечебница 1-го врачебного участка. Частная аптека и аптечный магазин. Государственная сберкасса. Кредитное товарищество. Пожарная дружина. Один казенный и три частных склада земледельческих орудий. Казенная винная лавка. Хлебозапасный магазин. Ярмарки Петровская (29 мая- 4июня) и Никольская (1-6 декабря). Базары по понедельникам и четвергам.
На 1911 г. число дворов – 528; население: мужчин – 2940, женщин - 2835. (Списки населенных мест Енисейской губернии. 1911 год. )
Наиболее трагичная судьба выпала на долю моего прадеда – Александра Кондратьевича Калашникова. Ведь он считался кулаком.
Набиравший силу во второй половине 1920-х гг. «большой скачок» в индустриализации повлёк за собой крутой перелом политики в деревне – коллективизацию.
Суть этой политики в создании крупных аграрных объединений, находящихся под контролем государства, регулярно поставляющих хлеб в государственные закрома. Правда, первоначально предполагалось, что коллективизация будет идти достаточно осторожно, придерживаясь принципа добровольности. Но уже к началу 1928 г., когда крестьянство, отказавшись сдавать хлеб, показало нежелание возвращаться в военный коммунизм, партийная линия изменилась. Постоянным стал рост насилия по отношению к крестьянству. Поездка Сталина по Сибири и Уралу зимой 1928 г. убедила его, что любые уступки приведут большевизм на грань поражения. Следует учесть, что крестьянство Урала и Сибири было особым. Его предки не знали крепостного права, оно было самостоятельно, имело опыт борьбы как с коммунистической продразверсткой, так и с реквизициями белых. Оно считало себя истинным победителем в гражданской войне и не намеревалось идти на уступки властям. Аналогичные настроения были и в центральной России. Сталин убедился, что с таким крестьянством необходимо покончить.
Перелом в деревне и перелом деревни.
Укрепление партийной иерархии дало шанс продолжить курс давления на крестьянство. Поскольку в 1929 г. это давление привело к еще большим, чем прежде, продовольственным трудностям, выбора не оставалось: надо было найти врага, обвинить его в преступлениях и окончательно подавить. Таким основным врагом стали «кулаки» и «подкулачники». Было решено взять курс на их полное уничтожение.
В начале января 1930 г. был разработан и объявлен график коллективизации. Он был оформлен в виде постановления ЦК партии коммунистов. Это был простой, но на самом деле весьма двусмысленный документ. В первую очередь коллективизацию требовали провести в главных зерновых районах: на Северном Кавказе, в некоторых районах Поволжья. Там она должна была быть закончена осенью 1930 г. или весной 1931 г. Такие же «двойные» сроки указывались и по другим районам. Именно здесь подспудно и лежала главная хитрость. Зная радикализм низовых активистов и их служебное и партийное рвение, можно было рассчитывать на то, что более поздний срок окончания кампании они воспримут как личную, партийную неудачу. Более того – они неизбежно будут соревноваться за то, чтобы закончить ее даже не осенью 1930 г., а гораздо раньше. Если это удастся, то это будет воспринято как победа партийного руководства. Если же нет – произойдет рост крестьянского недовольства, и можно будет обвинить во всем местных «перегибщиков», а высшие партийные вожди останутся в ореоле непогрешимости.
Так оно и случилось. «Раскулачивание», начавшееся еще в 1929 г., с 1930 г. приняло необычайно ожесточенные формы. Семьи крестьян лишались всего имущества, им не выдавалось питание, они ссылались в северные районы.
В Сибири эти темпы давления на крестьян шли с отставанием в 1-2 года.
28.07.1931 года арестован органами ОГПУ по необоснованному обвинению в участии в деятельности повстанческой организации. Постановлением тройки ПП ОГПУ Восточно-Сибирского края от 08.05.1932 г. осужден на 5 лет ИТЛ по ст.58-2, 11 УК. В 1932 году раскулачен. В 1933 году лишен избирательных прав
В 1929-31 гг. в селе Рыбное Рыбинского района было «раскулачивание». Мой прадед подвергся «раскулачиванию», семья лишилась всего нажитого имущества, из того, что у них было, осталась только одна корова. Это нам известно из справки об имущественном положении моего прадеда.
У них не было жилья. Но жить где-то надо было. Из рассказов моего деда я выяснила, что на тот момент сестра прадеда со своей семьей переехала в деревню Переясловка. В связи с этим в их дом переехал мой прадед со своей семьей, вскоре семья купила свой дом, но в 1937 году прадеда расстреляли. Жить было очень тяжело, но на помощь пришла сестра моего деда, проживающая в селе Ирбейское. Чтобы хоть как-то помочь близким родственникам, она в 1942 году перевезла их к себе, дед со своим братом построили дом, в котором и сейчас проживает мой дед.
После расстрела прадеда семья переехала в Ирбейский район. В семье не принято было рассказывать о том времени. Жив пока ещё дед, но он сам мало, что помнит, так как в то время был маленький, а прабабушка старалась о том времени не вспоминать.
Оценивая то время, когда была коллективизация, я задаю себе вопрос: «Можно ли чем-то оправдать те преступления, человеческие жертвы, которые связаны с выбранным сталинским руководством путём развития?». Наверное, нет. Ведь это была трагедия крестьянина-труженика.
Поэт Лев Ошанин стихами выразил жизненную установку моего прадеда:
…Если б нам не помогала память,
Не гасила прошлое вдали,
Всё пройдя, что пережито нами,
Мы бы жить, наверно, не смогли…
Калашникова Пелагея Ивановна с
семьей Шуры и дочерью Надеждой,
с. Ирбей,1948 год
Калашникова Пелагея Ивановна в окружении детей.
Ирбей,1971 год
На главную страницу/ Наша работа/Всероссийский конкурс исторических работ старшеклассников «Человек в истории. Россия XX век»