Виталий Михайлович Криулько.

Интервью взяли снс ТОКМ Назаренко Т.Ю. и воспитанник Северского кадетского корпуса Гордиенко Артемий (3 взвод).

Виталий Михайлович Криулько родился в 1933 году в городе Томске.

Проживает в г.Томске.

Родители его переехали в город из деревни. Они происходили из разных деревень, расположенных рядом. Отец – из д. Успенка Петропавловского сельсовета, мама – из д. Силантьевка Гродненского сельсовета. Силантьевка находилась чуть дальше, по направлению дороги на Красный Яр.

Отец: Криулько Михаил Егорович, 1907 года рождения. Потомок белорусских переселенцев. Погиб в Восточной Пруссии в 1944 г.

Мама: Криулько Екатерина Осиповна, 1909 г.р. девичья фамилия у нее была Шимко. Также потомок белорусских переселенцев. Умерла в Томске в 1953 году еще молодой. У нее был порок сердца, имела инвалидность 2 группы. Добил ее стресс после того, как ее обокрали.

В детстве Виталий Михайлович много времени проводил в деревнях у бабушек, с 1941 года жил в деревне Успенка. Обладает хорошей памятью, помнит много деталей. Сведения о Силантьевке носят более фрагментарный характер. Степень достоверности информации высокая.

Родня по материнской линии. Деревня Силантьевка.

 Мамин отец, Шимко Осип Яковлевич, родился в 1880-е годы. Он жил очень долго.

Бабушку, Елену Ивановну Шимко, в своей семье звали Хэлька. Они тоже были выходцами из Белоруссии, из Виленской губернии.

У них были сыновья - Владимир, 1924 г.р., Иван и Михаил, и две дочери - Екатерина и Мария.

Владимир и сейчас жив, он живет в Юрге. В Юргу он уехал после войны. У него была довольно сложная судьба. До войны он попал в тюрьму. Ребята подрались, и он ударил кого-то ножом. Но началась война, его отпустили досрочно. Помнится, после тюрьмы он приехал в деревню. Мы его начали кормить, и у него живот прихватило – отвык он от еды. Это был смелый, боевой, горячий человек. Ушел на фронт, воевал, потом вернулся в родные места. Вспоминал, что в конце войны они брали помногу немцев в плен - они сами сдавались, и их конвоировали.

После войны он некоторое время жил в деревне Троицкой, работал зав клубом. Эта работа была по-нему: развитый интеллектуально и при этом рубаха-парень. Теперь живет в Юрге, его знают там как человека очень активного.

Иван погиб на фронте.

Про Михаила говорили: их бы с Володей сложить, да разделить. Один боевой, второй – робкий, спокойный. По словам Виталия Михайловича, этот его дядя был человек недалекий, не умел себя держать. За столом, например, мог внезапно и без причины расхохотаться или перебить говорящего.

 Деревни Силантьевки уже нет, нет и Гродненки, Датковки, Успенки.

 Родственники по отцовской линии. Деревня Успенка.

Деда звали Криулько Егор Степанович, родился он где-то в 1880-х годах, умер в 1924 году.

Бабушку звали Криулько Мария Ивановна, ее девичья фамилия была Антух. Родилась она в 1988 году, умерла в 1964 году. Она уехала к дочери в д. Орловку. Потом от дочери поехала к другим детям. За это ее прозывали «Хрущов». Это было разумно: характер у бабушки был непростой, временами она была очень капризной, и не хотела надоедать. Она до старости была очень красивой. После смерти мужа - ей было еще мало лет, около 40 - сватались, но она не пошла ради детей.

У них было 10 детей: 4 сына и 6 дочерей.

Михаил, 1907 г.р. – был старше остальных.

Иван

Василий

Дмитрий

Дочери:

Ольга

Анна

Клавдия

Татьяна

Федосья (о ней он помнит, что родилась в 1922 году, следовательно, младшая).

Еще одна дочь, имени которой он не помнит.

- Дед молодым умер. Почему, болел чем-то?

- Чем он болел. У крестьянина важнее всего была лошадь. Она у него простыла. Он всю ночь с ней простоял и сам простыл. До лета дотянул и умер. Легкие сгнили – рассказывают, находиться в квартире было невозможно. Медпомощи тогда никакой не было.

Дедушка и бабушка приехали из Виленской губернии. Причина переселения: очень мало земли было на родине, приехали из-за земли.

- Не помните, как называлась та белорусская деревня?

Она находилась недалеко от города Вильно, а вот как сама деревня называлась, я уже не знаю. Бабушка рассказывала, что на родине через деревню текла речка. В деревне той жили русские, белорусы и поляки. Они жили дружно, вместе ходили на вечерки, женились между собой.

- До революции? Вера-то разная. Поляки – католики, а белорусы и русские – православные.

Дядя мой, младший брат отца, в советское уже время, правда, женился на полячке (так), она жила в деревне Малиновка недалеко от Тугана. Ее зовут Тася (Анастасия).

- Так в советское время это уже было неважно. А вот до революции принадлежность к разным религиям разделяла, сложнее было решиться на брак с иноверцем.

Ну, может быть. И бабушка, и дедушка у меня по национальности были белорусы, а по вере – православные.

Дед приехал в Сибирь, посмотрел здесь землю - и поехал за бабушкой.

- То есть дед был ходоком? Предварительно изучил место вселения, чтобы не наобум ехать?

Да, наверно. Ездил, смотрел место, это было. По дороге, в Челябинской губернии, бабушку хотели украсть. Она была очень красивая, моя бабушка. Но дед сумел ее отстоять.

- А кто и зачем хотел ее украсть?

С целью взять в жены.

- То есть она незамужняя в то время еще была, когда в Сибирь ехала? А замуж вышла уже в Сибири? Она ехала со своими родителями?

Бабушка тогда была невеста. (Про родственников со стороны Антух, с которыми ехала незамужняя девушка, выяснить не удалось, зато Виталий Михайлович назвал братьев своего деда, которые ехали вместе с ним). У деда были три родных брата, которые все были холостые, приехали сюда и женились здесь. Дед – Еор Степанович, а еще Федор Степанович, Петр Степанович, Михаил Степанович. Они все были холостые, потом уже женились. Помню, жену Федора звали Федориха. Они все тоже были из переселенцев, все белоруски.

- То есть приехало много людей? А родители вашего деда где были?

Родители остались там, в Виленской губернии.

- Дед приехал в Сибирь и стал жить в Успенке. То есть, он, фактически, основал эту деревню?

Как сказать? На месте деревни была пасека. Успенская. Раньше деревни назывались по религиозным праздникам. Успения – Успенка, Покрова – Покровка. Когда дед приезжал сюда посмотреть, пасека уже была.

- А церкви у вас в деревне не было?

- Не было. Церковь была в Петропавловке только. Я не помню, как называлась та церковь, родился уже позже. Тогда ведь такое время было, хотели религию запретить, изменить историю. Но люди все равно по-своему жили. Сам я крещеный. Крестили в Томске, в какой церкви – не помню. Но родился-то я здесь, во втором роддоме.

- Успенка была переселенческая деревня. В ней жили представители других национальностей?

Только белорусы. Кроме белорусов в Успенке никого не было. Вот Малиновка рядом – польская. Гродненка была наполовину польская, наполовину русская. В Петропавловке жили одни русские, очень гордились, считали себя цивилизованными народами рядом с нами. Называли нас почему-то «хохлы», хотя украинцы у нас не жили. Но вот бабушка в Успенке говорила по-русски очень чисто.

- Скажите, а если деревня была одной национальности, значит, вам приходилось слышать разные национальные слова, нерусские?

«Шубляда» что ли?

- Например, да. А что значит это слово?

Ящик выдвижной у стола. Его бабушка называла еще «скрыня». То так, то так. Вот еще: родня жила очень дружно, и звали друг друга ласково: «сестрица», например.

- А какое хозяйство было у жителей Успенки?

Помню, у деда был огород. Фруктов никаких не росло. Свекла была, морковь, репа, картошка, само собой. Помидоров еще не было, и перцев. А вот огурцы на навозе росли. Из навоза делалась высокая грядка, от него шло тепло, и огурцы росли.

Для угодий поля были близкие, не дальше 2-3 км., были поля и дальше, но их не использовали, на них пасли коров. В войну заросли наполовину угодья, людей не хватало.

- Скажите, а слово «отруб» вам знакомо?

Нет. Сначала хутора были, но мы их называли пасеками.

- А в войну кто работал на полях? Были ли лошади?

Людей было мало. Пахали на быках. А зимой на быках дрова возили. Бычки были хитрые. Они не слушались женщин, а вот мужчин, хоть даже мальчишек, слушались. На бычках ездили ребята.

- Скотину держали?

Разрешалась 1 корова, бычок, телка, овцы – штук 4-5. Из их шерсти катали валенки, вязали. У бабушки прялка была, и лопатка, и самопряха высокая (русского типа). Самопряху привезли «с России». Кур держали, а уток – нет.

Воду мы брали из колодца. В деревне было 2 улицы, речка, пруд. Пруд построили в советское время. Сделали запруду, и каждый ледоход этот пруд размывало. Не могли догадаться, что можно было бы сделать ограждение, чтобы лед таял постепенно. Я бы теперь так сделал.

- Что еще в Успенке было?

Была школа, 4 класса. Даже во время войны было так: на каждые три деревни – чтобы была школа по 7 классов. Семилетняя школа была в Петропавловке. В теплое время года мы ходили в эту школу, а зимой жили на квартире.

- Медпункт?

Медпункт был в Петропавловке, там даже были койки, люди лежали в стационаре. В деревне были бабушки-повитухи, они помогали. А больница была в Самуськах. Тетя Клавдия первый раз рожала поздно, ей было 42 года. Но ничего, все прошло нормально. А вообще рожали в доме. Я помню, тетушка родила, а вторая поздравить: «С прибылью тебя!» Тетка лишь отмахнулась.

- Детей крестили? Если крестили, то где?

Я про кого знаю, про детей военной и послевоенной поры. Наверно, крестили. Должно быть, бабушки, а где крестили – не знаю.

- Вы помните, как выглядел дом вашего деда?

Да. Двускатная соломенная крыша. В Петропавловке не было соломенных крыш, а у нас папин второй брат, помнится, из соломы много что умел делать. Даже посуду. Посуду эту он не продавал, но мастер был на все руки. В доме была кухня и комната.

(Рисуем план дома)

У боковой стены – сени. Вход с торца. Справа от входа стоял стол, слева, под окном - кровать бабушки. Печь, развернутая устьем к торцовой стене, стояла в дальнем правом углу, у стены во вторую комнату. В левом дальнем углу стоял стол, над ним висели иконы. Два окна располагались оба слева, над кроватью и обеденным столом.

В комнате стояла кровать (слева) и стол (справа). Имелись табуретки, потом из города, из семьи Виталия Михайловича, привезли 4 венских стула. Два окна – на торцовой стене, и одно – на правой стороне. Иконы висели в левом, дальнем от входа, углу. Имелись половики, вышивки, которые делали дочери. Во время войны в доме жили бабушка и Виталий Михайлович. Сына, который тут жил, забрали на фронт.

Какие праздники праздновались в деревне?

Во-первых, Успенье, Петров день и Ильин день. Как праздновали? Кто как мог. Семейное застолье, а чтобы общее гулянье – не было.

Октябрьскую праздновали коллективно. Варили брагу, люди собирались в школе (клуба не было). Вот в Петропавловке и школа была двухэтажная, и клуб напротив школы. А у нас школа была одноэтажная. В тесном кругу сидели, а шествия не было. Первомай не в деревне праздновали, а в поселке Самусь. На Рождество у родителей бабушки (?) ходили. Делали звезду, со звездой ходили. Им надо было дать денег. Пришли к деду первые, вторые – принял. Третьих - надоели, прогнал.

Перед Пасхой были посты. Бабушка варила капусту, пекла в русской печке картошку. Я съел кусочек сыра - мне бабушка внушала: «В пост скоромное нельзя!» На Пасху яйца красили, а вот куличи, пасху – не помню, чтобы делали. На Троицу ходили на могилки и, кажется, брали яйца, поминали покойников.

- Как в деревне играли свадьбы, можете рассказать?

Одну свадьбу помню. Двоюродная сестра в 1947 году выходила замуж. Они дружили, потом расписались в сельсовете. Время было послевоенное. Потом в семье гуляли, было застолье – один день. Наутро желающие приходили похмелиться: время послевоенное, особо не разгуляешься.

 История семьи Виталия Михайловича. Родители.

- Вы упоминали, что жили в Томске. Когда туда уехали ваши родители?

Они уехали примерно в 1931 году. Почему – я не знаю. В деревне в это время стали создавать колхозы, это было насильно. Но семья наша зажиточной не была, жили скорее бедно, но очень дружно (т.е. речь не шла о самораскулачивании – Т.Н.) Отец устроился работать на мельнице грузчиком и проработал там не менее 10 лет.

У моих родителей было 4 детей, но выжил только я один. Всех детей:

Василий

Виталий, 1933 г.р.

Николай, умер младенцем,

Василий, тоже умер младенцем.

Старший брат Василий, он утонул, когда ему было лет 8. Гулял с маминым братом Михаилом, лет так на 5 старше Васи, а тот был человек очень недалекий. Брат упал в воду и начал тонуть. Мамин брат испугался и спрятался, вместо того, чтобы позвать на помощь. Люди рассказывали, что когда спохватились, Василий еще выныривал несколько раз, но когда его достали, он был уже мертвый.

Вообще с этим дядей, дядей Мишей, я дружил.

- Когда ваши родители вступили в брак?

Примерно в 1929-1930 годах. Родились брат Вася, потом я

В Томске мы жили на Водяной 4, потом – 24, оба дома сохранились.

Помню, как началась война. Я в этот день был в Томске. Дело было в воскресенье. Шел дождь, гроза. По радио (на улице было радио) говорили, мама стояла, крестилась. Военкомат у нас был там, где сейчас поликлиника № 3. На улице Розы Люксембург. Там комиссия решала, кого взять, кого комиссовать. Женщины плакали. Отца когда забирали, меня успокаивали, что он скоро придет.

- Хотелось на фронт?

Не-а.

- А вообще, не ждали, что война будет долгой?

Была Финская война перед этим, там быстро кончилось. Финны капитулировали, и была надежда, что и тут так будет.

Отца забрали на фронт в 1941 году. Война началась 22 июня, а отца забрали в июле. Сперва направили на Дальний Восток, боялись, что оттуда нападут. Но Жуков о безопасности позаботился. Отца перебросили на Западный фронт, он воевал под Москвой, участвовал в разгроме фашистов. Ранен не был. Погиб он в 1944 году в Восточной Пруссии. Мама осталась в городе. Она была инвалид, имела пенсию 120 рублей.

В связи с тем, что мама была больная, на мне, несмотря на возраст, было много обязанностей. Я получал и карточки, и хлеб по карточкам. Ходил за водой. На колонке в то время сидел человек и наливал всем приходящим воды. Мне он наливал по половине ведра. Помню, что стоял за хлебом по половине дня. Сначала хлеб давали по списку на мельнице, пока отец не ушел на фронт. Меня прикрепили к их магазину, я получал хлеб. Потом стали давать карточки. В деревне-то хлеб пекли сами, а тут давали по 400 грамм на иждивенца. Одно время мама получала карточки на меня. Она не работала, подрабатывала вязанием. Умерла она молодой. Ее похоронили на кладбище у второго Томска, где-то у ворот, но я ее могилу не найду

Когда война началась, мне было 7-8 лет, некоторое время я жил в Томске, а потом мама отправила меня в деревню, где я и жил потом. Учился, работал. У нас был огород, я на нем работал. Любил строить. Мне еще 12 лет не было, устроил бабушке городьбу. Мужик-сосед идет, увидел, говорит: «Ёб твою хуйда! Это кто сделал?» Потом меня в деревне все стали звать «Михалычем», хотя я был ребенок.

Учиться я начал в Успенке. В классе было 6 девочек и 1 мальчик.

- Что вы помните о жизни в войну?

В войну интересно было, как ворожили на блюдце. На карте были цифры и буквы. Брали чистое фарфоровое блюдце. 2-3 человека клали на блюдце пальцы и оно начинало ходить. Помню, задали вопрос: «Кто под блюдцем?», ответило «Черт!», так и сказало прямо.

- Это взрослые ворожили?

Взрослые. В войну много ворожили, деньги зарабатывали.

- Городские? Русские или цыгане?

Городские. Русские всегда ходили. Всегда говорили правду. Бабушка платила продуктами.

- Вы в колхозе работали? Ну или другие дети?

Меня бабушка в колхоз работать не пускала, Пахать тяжело. Я только боронил. Был подпаском, пас коров.

- А голод был?

Голода не помню. Картошка же своя. Бабушка в этом отношении была очень хозяйственная.

- Во что вы одевались?

Сперва ходил в маминой жакетке. Перешито было их пальто. Из юбки мне сшили штаны. Валенки были, валяные местным пимокатом. Пимокат был умелый. Мы его благодарили продуктами. Сам он жил очень бедно. Не знаю, чем это объяснить. Были такие люди, которые не умели распоряжаться, вести свое хозяйство.

- День Победы помните?

Да. Я тогда был в Успенке, в школе. Мать нашей учительницы пришла, открывает дверь, говорит: «Победа!» Мы побежали на улицу: радость. Ну, кому радость, кому горе. На моего дядю, Павла Климентьевича Сикору, пришло 2 похоронки, а потом он сам пришел. Он попал в плен, но ему повезло. Бауэры набирали специалистов, а он был хороший кузнец. Бауэры его взяли, и он у них «ожил». Рассказывает: «Недели две мы друг друга проверяли. Они клали на полку продукты, я их не брал. Они стали мне доверять. Давали еду, я приносил пайку ребятам.» Работал он у Бауэров, а жил в концлагере. После освобождения его проверяли, уже в мирное время вызывали несколько раз в Туган. Потом сообщили: «Вины не имеет» и оставили его в покое.

- Какое у вас образование?

После окончания обучения в школе я продолжил образование в лесотехникуме. У меня не было 7 классов, но я по блату достал справку и поступил. Я учился хорошо, но красного диплома у меня не было. Выручало то, что у меня была богатая практика и явные способности. Впрочем, не на все. Некоторые предметы я не знаю и не понимаю. Например, я разбираюсь в геометрии, но не понимаю алгебру.

Я поступил в техникум. Там были знакомые преподаватели, и они часто делали так, чтобы я предмет объяснял группе.

Окончив техникум, я работал на мебельном комбинате, потом на заводе торгового оборудования. Был инженером по технологии.

Женился. Жену зовут Ирина Владимировна Криулько, у нас сын, и уже 10 лет внуку.