История моей семьи. Хановы

От модератора: Разные судьбы приводят людей с Сибирь, но для всех она становится домом. Автор этой публикации - сибирячка в первом поколении. Но у каждой семьи своя история. 

      

Я очень мало знаю о своей семье, к великому моему сожалению. Тому много причин, но главные, на мой взгляд, две: счастливое советское детство, где было столько интересного, что не было времени интересоваться историей семьи, и отсутствие документов, потому как только в советское время туркмен стали учить грамоте и выдавать документы. 

                       Теперь я понимаю, что история каждой семьи интересна, а история нашей семьи уникальна и неотделима от истории Союза Советских Социалистических республик, многонациональной страны, которая когда-то объединила 15 республик.

Расскажу только то, что знаю точно, о бабушке, папе и мачехе. 

БАБУШКА 

         Бабушку мою звали Огулдонди, фамилий и отчеств у туркмен до установления советской власти не было. Кстати, имена давали не просто так, Огулдонди переводится как «повернись к сыну», слыша имя каждый туркмен понимает, что в этой семье пока рождались только девочки. О её семье ничего мне не известно. Бабушка была неграмотной, грамотными в Туркмении были единицы, женщин грамотных ни одной. Документов до революции, особенно в аулах, тоже не было. Но люди знали историю своего рода устно, передавая знания из поколения в поколение.

Жила она в Туркмении, которая входила в состав царской России. Муж её, имени не знаю, был арчином (арчин – руководитель), его еще называли «ставленник белого царя», «белый царь» - так называли русского царя туркмены. Жили они в Марыйской области Туркмении, где испокон веку обитали туркмены из племени сарыков (Туркменистан был и есть многоплеменное государство).

Единственная фотография бабушки, рядом стоит её дочь Кути

(фотографировал папа, приехав в гости в аул и с трудом уговоривший её открыть лицо, которое до самых глаз всегда было закрыто темным платком)  

         Бабуля была шестой женой хана, замуж её отдали в 8 лет. (Кстати, в Туркменистане и в Украине по советским законам, регистрировали с 16 лет, а не с 18, как в остальных республиках). Но ей было всего 8, рассказывая об этом, она часто пела о своей доле протяжную грустную песню, мне она не нравилась, именно потому, что была невеселой. Жизнь она прожила трудную, но до самой смерти была улыбчива, доброжелательна, добра и оптимистична. Как ей удалось остаться такой, я не понимаю?!

 Из воспоминаний бабушки: «я из платка сделаю куклу, спрячусь за мешки с джугарой, и сижу, играю до тех пор, пока старшая жена не найдет меня, отберет куклу, нахлещет не очень больно по лицу, бросит её в тандыр и, взяв меня за руку, ведет в юрту к мужу…».

Первый ребенок у неё родился в 14 лет мертвым, затем родились ещё двое… Наступил 1931 год, год, когда Советский Союз стал закрывать границу с Ираном и Афганистаном (год знаю точно, так как папа родился в феврале 1932 года во втором браке). Бабушкиного мужа отпустили беспрепятственно в Афганистан, куда он перекочевал со всеми своими батраками, в основном пастухами, многотысячными стадами овец и лошадей, юртами, со всем скарбом; но самое интересное, что Советская власть не отпустила с ним жен, только одну, старшую, а пятерых жен не разрешили увозить, (вы же знаете из истории установления Советской власти в Средней Азии про раскрепощённых женщин Востока).

       Так как бабуля была с детьми, родственники сразу отдали её замуж, чтобы не они, а муж содержал семью, ведь туркменские жены не зарабатывали. 9 раз за свою жизнь бабушка рожала, и до преклонного возраста дожили только двое детей – сын Сахат (мой Папа), и дочь Кути, остальные умирали не дожив до подросткового возраста. Несколько детей умерли от голода в 40-е годы, другие от болезней. Бабуля рассказывала, что были годы, когда вокруг их аула Йолатань, на много километров не было змей, их ели, ели даже черепах, прячась, чтобы никто не увидел, потому что у туркмен в те годы черепаха считалась священным животным, но ведь детей надо было кормить…

     В косах у неё, по обычаю, были вплетены золотые и серебряные иранские монеты, которые также нашивались на свадебный халат, но так было только тогда, когда она была женой хана, а потом она часть из них обменивала на продукты, в основном муку, соль и спички, а часть сдала во время войны на строительство танка. Из воспоминаний: «…приехал начальник с пограничниками, оцепили аул. В самой большой юрте, в которой располагался сельсовет, собрали всех жителей аула, и там женщины снимали с себя браслеты, кольца, срезали с кос монеты; также, снесли туда и ковры, которые ткали в каждой семье». Интересно, что туркмены не любят золото и драгоценные камни, в почете серебро, бирюза, сердолик, Бабушка сохранила несколько монет, я помню на них льва, стоящего на двух лапах, и держащего в руках саблю, знакомых букв не было, была арабская вязь.

Что касается спичек, почему я их подчеркнула? А чтобы рассказать, что когда бабуля переехала к нам в Ашхабад, то привезла с собой большой красивый сундук и он был полон спичек!!! Мы с братом засмеялись, когда увидели их, но Папа отвел нас в зал и строго сказал, чтобы мы никогда не смеялись не только в этой ситуации над бабушкой, но и вообще над странностями людей.  Оказывается, в годы войны соль и, особенно спички, были в Туркмении в страшном дефиците, и за них платили очень и очень дорого. И с тех лет бабуля хранила в сундуке запас спичек, помня, что на спички можно было купить и хлеб, и барана, и ткань…

     В тридцатые годы, когда при советской власти стали выдавать паспорта всем туркменам, надо было вписывать фамилию и отчество, которых у туркмен не было, только имена, и бабушке дали фамилию Ханова, по статусу мужа - потому что была замужем за ханом (богатым царем той местности, в которой они проживали), и отчества туркменам давали по фамилии. Пример, папа Ханов, и отчество у него Ханович.

В ауле бабушка жила до 1968 года, папа забрал её к нам, в Ашхабад, столицу Туркмении. До самой смерти, (1977 год) бабуля жила с нами. Я преклоняюсь перед её памятью, и вы поймете почему. Пережив раннее замужество, смерть 7 детей, второго мужа, в последние полностью ослепшая, передвигающаяся сидя, отталкиваясь от пола руками, каждое утро просыпаясь, она читала молитву, которую всегда заканчивала так: «спасибо тебе, Аллах, за то, что поддерживаешь мою жизнь, спасибо тебе, что у меня такой джигит сын и красавица дочка, спасибо за то, что у меня такие хорошие внуки, спасибо, что принес в мир столько хороших людей, спасибо за то, что в дом моего сына ходит столько много добрых гостей (а по нашим обычаям, позор тому дому, в котором не бывают гости), Аллаху акбар (символ счастья и радости), сагбол (спасибо)»! Понимаете, это было каждый день! Ни разу она не пожаловалась на боль, на слепоту, а только благодарила за данную ей судьбу Аллаха… Это в менталитете туркмен – никогда не роптать, а радоваться и быть благодарным тому, что тебе дано.

Папа

Ханов Сахат Ханович.

        Кстати, настоящее имя Папы, данное ему при рождении – Колхоз, и сменил он его заканчивая институт. Диплом училища выдан на имя Колхоз, я не раз держала его в руках. Бабуля говорила, что в 1932 году у них образовали колхоз, и двое детей, родившихся в тот год в ауле, носили это имя. Не менее удивительна его судьба. Родился в 1932 году, окончил лишь несколько классов аульной начальной школы. У него была тяга к знаниям просто поразительная! И бабуля, собрав ему в дорогу лепешек, испеченных в золе, в 14 лет проводила его в город Мары, где он первый раз в жизни увидел многое, в том числе и поезд, в который она его посадила. Так Папа приехал в Ашхабад, где поступил учиться в педагогическое училище, потому что там было общежитие. За 2 года выучил русский язык, хорошо закончил училище, и летом 1948 года поступил в Ашхабадский Государственный Политехнический институт, на геологический факультет. Только обустроился в общежитие, проучился чуть больше месяца и тут случилась большая беда для жителей столицы – ашхабадское землетрясение, которое до основания разрушила город. Папа рассказывал, пока строили здание института и общежития, жили в палатках. Вся страна восстанавливала город, и папа улыбался и говорил: «сейчас социализм, а я то пожил при коммунизме – все бесплатно, еда, палатка, медикаменты, одежда, первое время всё без денег». Занятия проходили тоже в большой палатке, а к занятиям готовились вечерами так: располагались с учебниками у окна тех помещений, в которых в первую очередь давали свет, нагребали кучи осенних листьев, и сидя на них, поднимая учебник к окну, туда где падал свет, читали.

Год окончания института

    Окончил институт, много читал, выучил английский язык… Никогда не стеснялся спрашивать, если что-то не знал, или не понимал. У меня хранилась его тетрадка институтских лет, которая к сожалению, с переездом затерялась, где он записывал слово, которое было ему незнакомо, рядом его значение на русском языке, затем на английском. Защитил кандидатскую диссертацию, став кандидатом геолого-минералогических наук, работал в институте Геологии.

Женился на татарской девушке, она была врачом, звали её Сайма (или Сейма). Больше, к сожалению, я о ней не могу ничего сказать. Когда мне исполнилось 4 года, а брату Тахиру 5 лет, она полюбила другого и ушла к нему. На Востоке детей не отдают матерям, может быть поэтому нас воспитал Папа, но точно я не знаю, сочинять не буду, знаю только одно – мы росли без матери, с Папой и домработницей бабой Мотей, потом с бабушкой, но были очень счастливы. У нас был уютный дом, большая библиотека, огромная коллекция минералов, а главное, любящий и любимый Папа, который всегда был рядом (когда не в командировках): и в походах в горы Копет-Даг, и на раскопках (рядом с Ашхабадом была древняя Ниса, где много лет работали археологи), и в музеях… Вечерами все вместе читали вслух, обсуждали прочитанное, пели. Папа любил петь, пел на нескольких языках, любил русские народные, украинские, азербайджанские, туркменские песни (любил особенно «Вдоль по улице метелица метет», «Журавли», «Бахар яз гелды», «Куш-депте»).

Папа в «поле», экспедиция в Кара-Кумы, где очень часто встречаются руины некогда богатых городов, которые разрушили орды Чингис-хана

Когда Папе исполнилось 39 лет, он женился во второй раз. Я помню его слова, которые он сказал брату Тахиру и мне: «Дети, в моем возрасте женятся, чтобы кто-то был рядом, когда дети уходят жить своей жизнью, человек не должен оставаться один». И привел к нам Биби (так мы звали её).

Мачеха

Во время учебы в институте, в национальном костюме туркменской девушки, её подруги

                Мачеху звали Хакима Меджидовна Кулиева, она была по национальности азербайджанкой. И тоже, как и у Папы, интересное имя, которое она сменила после окончания института, придя преподавать на кафедру геологии. При рождении её назвали Вторая Пятилетка, я видела её диплом – Кулиева Вторая Пятилетка Меджижовна! Позже она поменяла его на Хакиму. А назвал её так отец, старый большевик, нарком просвещения.

Меджид Кулиев. У меня есть только один снимок, 1943 года, перед поездкой в Тегеран

Мне о нем известно мало, с мачехой я жила мало, выйдя замуж, уехала. Дед жил отдельно, в элитном доме, потому как был пенсионер Всесоюзного значения. Молчаливый, ходил гордо, всегда в макинтоше. Очень много писал, практически все время. Видел Ленина, устанавливал Советскую власть в Закавказье (работал с 26-ю Бакинскими комиссарами) и Средней Азии, был народным комиссаром просвещения Туркменистана.

В совершенстве знал 8 языков (восточных), потому и был на Тегеранской конференции лидеров трех стран, в отряде переводчиков при Сталине.

Возвращаюсь к Биби, мачехе. Смеясь, они рассказывали историю их любви. Познакомились они в институте, она тоже поступила на геологический факультет. Папа влюбился сразу, но она даже не здоровалась с ним, это понятно, ведь её в институт привозили на «Чайке», а Папа приходил пешком, в галошах. На третьем курсе она вышла за папиного друга замуж, тогда папа женился тоже. После окончания института пути их разошлись – она осталась при кафедре геологии, преподавала палеонтологию, а Папа ушел в институт Геологии при Академии наук ТССР.

Биби в «поле», на практике в горах Кугитанга

Годы спустя, Папу пригласили преподавателем-почасовиком на ту же кафедру, и они снова встретились. Оба на тот момент разведенные, только у Папы сын и дочь, у неё детей не было. После долгих ухаживаний она вышла за него замуж, и больше они не расставались.

 

Брат Тахир погиб в аварии, я вышла замуж, прожив 8 лет ,я уехала от мужа в Сибирь, так я в 1980 году попала на каргасокскую землю, в нефтеразведочную экспедицию. Со вторым мужем тоже прожила 8 лет. У меня было 3 красавца сына, двоих я не уберегла. Но о себе не буду писать, больно, да и цели такой не было. Думая о судьбе брата, который тоже был женат дважды, и о своей судьбе, я сделала вывод, что дети, воспитывающиеся в неполных семьях, обречены на страдания, на полное душевное одиночество.

Но не хочу заканчивать на грустной ноте, ведь это только моя боль, скажу только, что я благодарна судьбе за многое, она не только забирала, но и давала…