«Ушедшие деревни: село Новониколаевка (Роговик) Шегарского района»
Здорово иногда, хоть волей, хоть неволей,
от жизни городской урваться в глушь лесов…
Евдокия Петровна Ростопчина
Г
Глава 1. История села Роговик
На высокой речной террасе левого берега Оби, в 13 километрах севернее села Трубачево, расположена деревня Новониколаевка. Первые жители поселились здесь еще в 1776 году, во времена правления Екатерины II.
Косова Кристина (автор проекта) и Косов Анатолий Максимович, коренной житель. Сейчас приезжает в деревню на дачу.
Метрические книги Фроло-Лаврской церкви, хранящиеся в районном архиве, красноречиво говорят о том, что еще до столыпинской реформы Новониколаевка была густонаселенным местом. Здесь жили Анкудиновы, Баклыковы, Батуковы, Ерохины, Косовы, Мозгалины, Поповы, Казанцевы, Прохоровские, Токоревы и другие.
До сих пор еще стоят, тоскуя по былому кипению жизни, прадедовские дома, построенные из прочного кондового леса. Срубы ставили на вкопанные вертикально толстые лиственничные бревна. В отличие от бедных деревенек в Новониколаевке крыши соломой не прикрывали, признавали только дранку или тес! И изб-одностопок, как признака бедности, было всего три на сотню дворов. При каждом доме – большой крытый двор. «На задах» находились хлев, конюшня, дровяник и завозня (помещение для телег и саней).
В те далекие годы деревня вытянулась километровой полосой в одну улицу между кедрачом и яром. Могучие кедры, подступив к самым огородам, шумели во дворах и под окнами дворов.
А в центре деревни стоял двухэтажный дом, получивший название «Инаральский». В затейливую резьбу дома, в котором и настоящего генерала не стыдно принять, была включена дата постройки – «1882».
Один из деревянных домов Роговика.
С высокого берега были видны заливные берега и голубые линии пойменных озер и речушек, а в ясную погоду можно было рассмотреть Обь!
Множество дорог и тропинок связывали Новониколаевку с соседними селениями, покосами, пашнями. Их названия прошли через века быстро меняющейся жизни и живы до сих пор: Чикулина дорога, Косова, Прохоровская.
Казалось, что сама природа создала условия для спокойной крестьянской жизни: прекрасные покосы на заливных лугах, множество грибов и ягод, целые клюквенные плантации на болоте, кедровые шишки за огородами. Пойменные озера, полные рыбы. Не хочешь карасей – лови стерлядь и осетра в Оби!
Через Новониколаевский зимник ехали в Томск богородские обозы с севера. Крестьяне торговали мясом, маслом, хлебом, пеньковой веревкой, кадушками, тулупами, валенками. Для роговишных грабителей этот зимник был большим искушением. Озорничали новониколаевцы. До смертоубийства не доводили, но пугали заезжего купчишку где-нибудь за с.Базанаково или в Богородском лесу, так что торговец добровольно делился товаром и подобру-поздорову уносил ноги. Разбойничьи замашки у мужиков этой деревни были в крови. Их предки поселились в Новониколаевке с низовьев Дона и из Тамбовской губернии. А в народе не зря говорили: «Тамбовский волк тебе товарищ». На Дону и в Тамбовской губернии народ жил лихой, «узды» не знавший.
Как отголосок тех неспокойных времен, помнят в Новониколаевке (Роговике) частушку:
Роговишные ребята – жулики-грабители!
Ехал дяденька с навозом, и того ограбили!
С юмором был народ, хоть и своевольный. К примеру, маленькому озерцу за селением присвоили гордое имя – Байкал.
За время I мировой войны гражданское население не уменьшилось, а даже увеличилось. Если в 1908 году, по данным Томской губернской администрации, в Роговике значилось 176 душ мужского пола, то по переписи 1926 года в 126 дворах числились 317 мужчин и 337 женщин.
Во время коллективизации образовались два колхоза: «Красный хлебороб» и «Серп и молот», насчитывавшие 100 человек. Неохотно шел зажиточный крестьянин в колхоз. Но налогами так обложили, что деваться стало некуда. Да и тревожными слухами земля полнилась. Обмозговали мужики ситуацию и образовали еще и промартель имени Сталина.
Перед войной открыли в Роговике конский изолятор: сюда привозили больных лошадей.
Если у человека в генах заложено трудолюбие, то он при любом строе будет работать на износ. Правление колхоза своих стахановцев поощряло. Сергей Григорьевич Кузьменко вспоминал, как за трудовые успехи его наградили новой рубахой, двумя центнерами пшеницы и дали бесплатного коня – съездить на родину в Туганский район.
В годы репрессий новониколаевцы особо не пострадали. Очень бедных не было, а потому что не было в деревне «смертельных обид на богатеев». Доносов друг на друга не писали - вот и пролетел кровавый смерч мимо. Среди сотни расстрелянных людей из этой деревни только один моторист Орлович-Чирко В.С. Да на нары сели двое: счетовод Боюсов Г.Д и рядовой колхозник Косов А.Ф.
В 1941-м проводили новониколаевцы своих кормильцев на войну. Одни сложили голову под пулями, другие вернулись – вся грудь в орденах, а третьи попали в плен. Максима Кузьмича Косова под конвоем привезли в шахты Рурского бассейна. Пища скудная, работа адская, зато древесного спирта вдоволь. Многие пленные, чтобы заглушить физическую и душевную боль, пили суррогат, окончательно разрушая свой организм.
Однажды монотонная жизнь лагеря оказалась нарушена суматохой. Фашисты спешно разбивали людей на партии и отправляли в газовые камеры. Неожиданно за стенами барака наступила небывалая тишина, потом снова загудели моторы, двери распахнулись, а на пороге перед пленными появились солдаты в иностранной форме. Так смерть, лишь испугав, прошла мимо Косова.
Американцы накормили пленных и переодели в военную форму (долго еще, вернувшись домой, хранил ее солдат, как память о тех спасительных днях). Русские военнопленные получили предложение принять американское гражданство, но все рвались в бой бить фашистов. Родина не поверила в чистоту помыслов: патриотов проверили в особом отделе, a затем отправили в штрафной батальон на передовую: смыть кровью позор плена. В ночном бою с ножом в руке крушил врага в траншеях новониколаевец, чем и искупил свою вину. После войны начались обычные трудовые будни. Bo главе промколхоза поставили фронтовика Сваровского В.П.
Промартельщики получали за труд деньги, a колхозники — трудодни. Чтобы облегчить положение и тех, и других, председатель время от времени перебрасывал людей с одного объекта на другой. В результате все население получало зарплату и продукты по трудодням, до сих пор вспоминая добрым словом начальника, который в первую очередь думал о людях.
Председатель Совета ветеранов Девяшин П.Н., побывавший в Новониколаевке в 1949 году по обмену опытом, вспоминает, что, по тем временам, в деревне был крупный промышленный объект. При помощи локомобиля П-75 на токарных станках точили ступицы и спицы для тележных колес. От локомобиля работала и пилорама, производившая плаху, тес, брус, штакетник, штукатурную дранку.
В столярном цехе изготавливали телеги, сани, мебель. Отличными мастерами считались В. Попов, Ф. Ерохин, И. Косов. Бондарное производство давало бочки, кадки, лагуны. Славился Роговик в послевоенное время и гончарами. Горшки, крынки, чашки, кружки, кирпичи расходились по всему району. В специальной парилке изготавливали дуги. Их продавали по всем хозяйствам, излишки увозили в Томск. С тридцатых годов здесь было налажено государственное смолоскипидарное производство. Для добывания смолы и скипидара заготавливали сосновые пни, простоявшие много лет‚ с выгнившей, не содержащей смолы сердцевиной. Пень, который назывался осмол, окапывали, подкладывали в траншею чурку и при помощи ваги или лома усилиями нескольких человек выворачивали его, предварительно подрубив корни. Разрубив пень на части, погружали его в особый железный куб, который разогревался печью. В результате получали три ценных продукта: смолу, скипидар и древесный уголь. Природа от такого производства получала только пользу.
Древесный уголь продавался в соседние деревни для кузниц, a скипидар — в Томск, в 13 Межрайлесхимсоюз, для нужд медицины и промышленности. По такому же бережному принципу гнали деготь из березовой коры и пихтовое масло из пихтовых лапок. Завод по производству пихтового масла располагался на берегу таежной речушки. Здесь же, в лесу, стояли избушки и барак для рабочих завода и лесосеки.
Распад начался с утратой самостоятельности в 1953 году: новониколаевцев присоединили к малобрагинскому хозяйству имени Булганина, которое затем переименовалось в «Красное знамя». Получив паспорта, селяне освободились от ига крепостного Устава сельхозартели и разбежались в поисках лучшей жизни. Чехарда с укрупнениями и разукрупнениями «добила» хозяйство. Ушла деревня, превратившись в дачи. Сегодня здесь живут всего 20 человек. Тишина кругом, только шумят могучие кедры, да вьется вдали голубая лента Оби.
Глава 2. Село в наши дни
Для того, чтобы добраться из города Томска до Новониколаевки достаточно сесть на автобус, идущий до села Бушуево[1]: Сегодня здесь живут всего 15 человек согласно данным Трубачевского сельского поселения. Село является интересным не только как памятник зодчества (резные окошки сохранились, да и постройки представляют интерес). Здесь можно собирать кедровые шишки. По воспоминаниям Косова Анатолия Максимовича община, которая сформировалась в деревне, очень бережно относилась к своему кедрачу (ведь он небольшой), поэтому всегда назначался тот день, когда можно начинать собирать шишки, а тех, кто нарушал этот запрет, строго наказывали. Сейчас кедрач рядом с деревней уже старый и он начал разрастаться подальше от деревни. Рыбалка, сбор ягод на близлежащем болоте, сбор грибов - это то, что делает этот край интересным не только с исторической, но и с природной стороны.
[1]Официальный сайт Администрации Шегарского района // http://www.shegadm.ru/timetable_bus.html
Один из деревянных домов Роговика.