МАМИНЫ ПРЕДКИ В СИБИРИ
Моя мама и я - сибиряки по рождению, место своего рождения мы не выбирали. В этом смысле сибиряки невольные.
Хочу рассказать о том, как и когда предки моей мамы оказались в Сибири и что мы знаем о их жизни. Ответ на этот вопрос не такой простой, потому что в XV-XVII веках Сибирью считалась территория, начиная с восточного берега Волги. По крайней мере в 1698 году такую карту составил картограф Семён Ульянович Ремезов, знаток Сибири, архитектор, строитель каменного кремля в Тобольске. Карту Ремезова в хорошем разрешении можно скачать и рассмотреть на сайте «ГОРОДА И ОСТРОГИ ЗЕМЛИ СИБИРСКОЙ» [1] . Западная граница карты проходит через Ладожское и Онежское озера, охватывает Белое озеро, реки Вологду, Сухону, Шексну, города Ржев, Ярославль, Владимир и другие пограничные с «Сибирью» того времени области. Поэтому рассказ начинаю не с родителей, современных сибиряков, а с более дальних своих предков, по тем временам жившим на краю Сибири. В самом конце моего рассказа есть схема родственных связей предков моей мамы. Всех родных, о ком рассказываю, начиная с поколения бабушки, можно будет найти на схеме.
Наиболее ранним из найденных на сегодняшний день моим предком является прапрапрапрапрапрапрадед, Андрей Спиридонов(ич) Черноголов, государственный крестьянин Устюжского уезда Черной волости Никольского прихода деревни Копытовой.
Устюженский уезд (Устюжна-Железнопольский уезд, Устюжский уезд) — один из уездов Санкт-Петербургской губернии (1727), Новгородской губернии и наместничества (1727—1918), а затем Череповецкой губернии (1918—1927). Уездный город — Устюжна (Устюжна-Железнопольская). Устюжна называлась Железнопольской в честь местных рудознатцев и кузнецов. На карте Сибири Семена Ремезова есть эта территория (жаль, что Устюжна там не обозначена, только Устюг есть), получается, что Спиридон Черноголов жил на границе с Сибирью в понимании людей конца XVII века.
Государственные крестьяне в отличие от помещичьих крестьян считались лично свободными, жили на государственных землях и платили подати (налоги) в казну. Земля, на которой работали такие крестьяне, считалась государственным владением, но крестьяне имели право ее использовать. Таким крестьянином и был Андрей Черноголов.
Для контроля за сбором податей в стране проводились периодические (приблизительно один раз в 15 лет) переписи населения — ревизии. Часть документов по ревизиям сохранилась в архивах до настоящего времени. Это помогло найти сведения о предках.
Нашлись следы Андрея Черноголова вовсе не в Устюжском уезде, а на Урале, в Верхотурском уезде Пермской губернии. Вместе со своим старшим братом, Иваном, он был учтен в Кушвинском заводе второй ревизией 1748 г. среди приписных крестьян [2]. Петр I начал приписывать крестьян к заводам и они «рассчитывались» с казной работой на заводе, а также рубили лес, жгли древесный уголь для плавильных печей, подвозили уголь из леса к заводу, возили руду. На момент ревизии Андрею было 30 лет, а его брату, Ивану, 52 года.
В 1730-е годы были построены чугуноплавильный и железоделательный заводы и рядом образовались поселки для рабочих с теми же названиями: Кушвинский завод и в десяти километрах от него Туринский завод. Братья Черноголовы, Иван и Андрей, вероятно были одними из первых работников завода, ведь они прибыли из окрестностей Устюжны, которая славилась рудознатцами и кузнецами.
В 1738 году у Андрея Черноголова родился сын Анкудин, более близкий мой предок, прапрапрапрапрапрадед. Нам удалось обнаружить записи о трех сыновьях и одной дочери Анкудина, восьми внуках и пяти внучках. Четыре сына и внуки были также у Ивана Черноголова. Видимо в какой-то момент в заводском посёлке стало так много тезок Черноголовых, что потомков Анкудина стали называть Анкудиновыми детьми и Анкудиновыми внуками. А через некоторое время, при очередной, уже 5-й, переписи-ревизии «крестьян Кушвинской волости Верхотурского округа, приписанных к казенным Гороблагодатским заводам. 25 июня 1795 г.», будучи в возрасте 57 лет, Анкудин Андреев сын Черноголов был записан как Анкудин Анкудинов. В документе зафиксировано следующее [3]: «Умершего Андрея Черноголова жена, вдовствующая Ульяна Андреева дочь (по прошлой ревизии 79 лет, умре в 784 году), у нее сын Анкудинов Анкудин (57 лет), а по 4-й ревизии Черноголов» (по предыдущей ревизии ему 44 года). В переводе на современный язык эта запись означает, что в доме уже умерших Андрея и Ульяны Черноголовых живет семья их сына, Анкудина, записанного в предыдущую (четвертую) ревизию еще Ченоголовым. А в пятой ревизии Анкудин Черноголов меняет свою фамилию на (прозвище ) Анкудинов; и возраст его на момент 5-й ревизии 57 лет.
Мой прапрапрапрапрадед, Василий Анкудинов(ич) Анкудинов (ок.1761-12.04.1830), был непременным работником Кушвинского завода [4, 5]. Непременные работники набирались из бывших приписных крестьян горных заводов, и получали твердое жалование плюс бесплатный хлеб, освобождались от податей (прямых налогов). После 1847 года непременные стали называться урочными работниками, могли быть пешими и конными.
Сын Василия, Евстафий (Ефтифей) Анкудинов (1785-после 1850), был конным урочным работником, позже мастеровым [4, 6]. Это уже мой прапрапрапрадед.
Когда мы были маленькими детьми, старшие на 3-5 лет сестры и братья казались недосягаемо взрослыми, а представить своих родителей детьми было гораздо труднее, чем происхождение человека от обезьян. Теперь, в ХХI веке, я записываю годы жизни предка «1785-1850» и это сначала ошеломляет: какая невообразимая даль! Но быстро понимаю, что эти годы охватывают время жизни Пушкина и Лермонтова, практически современных нам людей. В этот период были написаны опера «Жизнь за царя» Михаила Ивановича Глинки, сказки Ганса Христиана Андерсена, «Фауст» Иоганна Вольфанга фон Гете, «Тарас Бульба» Николая Васильевича Гоголя. И время сжимается, сближая нас с предками и событиями тех лет. Почти вчера был 1812 год, следом восстание декабристов. Интересно, что знал и размышлял ли об этих событиях и людях мой четырежды прадед Евстафий?
Следующий предок, прапрапрадед, был мастеровым, а впоследствии купцом 2-й гильдии. «Продажа мануфактур, галантерейных, скобяных и москательных товаров, чаю сахару, крупчатки, муки, овса и проч. харчевых припасов, а также и крестьянских товаров». Так обозначено на фирменном бланке счёта из его магазина. Это Гавриил Евстафьев Анкудинов (25.03.1827 — после 1902). У него был дом, магазин, также ему принадлежали дома сыновей Захара и Алексея согласно справочнику «Вся Россия» за 1899 год. В архиве Городского округа Верхняя Тура хранится счет из магазина Гавриила Анкудинова. « Марта 1 дня 1892 года. Счет от Гаврiила Евст. Анкудинова Верхнетуринскому Благотворительн. Комитету. Отпущено в феврале по 17 купонам за №№ 2, 4, 6, 8, 9, 13, 15, 19, 21, 23, 26, 28, 29, 30, 320 и 33 Всего 14 пудов 30 фунтов на 22 руб 12 коп. Отпустил К. Анкудинов»
В ревизских сказках 1834 и 1850 годов Верхнетуринского казенного завода упоминается «Ефтифея Анкудинова сын Гаврило 6 лет» и соответственно «Евстафия Васильева сын Гаврило, 23лет; по последней ревизии 6 лет» [4, 6]. Помимо того, в метрической книге за 1827 год записано, что «у непременного Ефтифея Анкудинова 25 марта (родился) сын Гавриил.» [7].
Очередной предок, мещанин Алексей Гаврилович Анкудинов (1853-после1893), прапрадед. Мы узнали, что 27.10.1874 [9] он женился на Феодосии Ивановне Максимовой [10], жительнице Верхней Туры.
С тех пор, как я начала интересоваться генеалогией, удалось найти несколько ранее незнакомых родственников от трех- до шестиюродных сестер и братьев. Мы обменялись сведениями о предках и сохранившимися фотографиями. В одной из семей была фотография 1890 года Алексея Гавриловича и Феодосии Ивановны Анкудиновых с детьми.
У них было 6 дочерей и один сын и мы через запросы в архив смогли узнать даты рождения и имена всех детей: Анна (1875г.р.), Елизавета (1878г.р.), Любовь (1882г.р.), Мария (1884г.р.), Александр (1885г.р.), Евдокия (1888г.р.) и Капитолина (1889г.р.). На фотографии моя прабабушка, Любовь, стоит справа, рядом с матерью, ей 8 лет.
Двигаясь по прямой линии моих предков от Черноголовых к Анкудиновым, перехожу к рассказу о третьей дочери Анкудиновых, моей прабабушке, Любови Алексеевне Шарниной (19.08.1882 Верхняя Тура Пермской губ. — 01.01.1922 с. Подгорное Томской губ.), которая не помышляла стать сибирячкой в современном понимании границ Сибири, но по воле судьбы оказалась в Нарымском крае.
Как вы помните, город Тура возник в 1735 году как поселок вокруг казенного Туринского чугуноплавильного завода, который был пущен в строй в 1737 году. Позже, когда начал строиться Нижнетуринский железоделательный завод (в 1754), Туринский завод стали называть Верхнетуринским. Оба завода располагались в Верхотурском уезде Пермской губернии, на восточном склоне Среднего Урала.
В Верхнетуринском заводе и родилась моя прабабушка, Любовь Алексеевна Анкудинова. Родилась 19 августа 1882 года. Крестными были сестра и брат ее отца Мария Гавриловна и Константин Гаврилович, это его автограф сохранился на счете из магазина Гавриила Анкудинова.
Запись о рождении Любови Алексеевны Анкудиновой в Метрической книге Николаевской церкви Вевхнетуринского завода в 1882 году. [11]
Семья жила в своем доме. Какой бизнес был у отца Любы, мещанина Алексея Гавриловича Анкудинова, точно не известно, но в доме ее деда, Гавриила Евстафьевича, был собственный магазин, о чем я рассказала выше.
Отец Любы, Алексей Гаврилович, скорее всего, как и ее дядя, Константин Гаврилович, занимался вместе с отцом торговлей. Мать, Феодосия Ивановна, воспитывала детей, которых было семеро.
Про детство Любы не осталось семейных воспоминаний. Можно предположить, что она получила домашнее образование и (или) училась в гимназии. Возможно, что помогала в магазине, знала основы бухгалтерского дела.
В те времена было принято выдавать дочерей замуж в возрасте 16-18 лет, причем за людей своего круга, сословия. Родители отдавали дочь в дом мужа вместе с приданным - со всем необходимым для жизни: одеждой на все сезоны, посудой, постельным бельем, деньгами. Родители дочери с детства начинали складывать для неё сундук с добром. А девочка, подрастая, училась шить, вышивать, вязать и добавляла в свой сундук салфеточки, скатерти, белье. Непросто было семье Анкудиновых, ведь надо было готовить целых шесть сундуков! А женихи смотрели на потенциальных невест с точки зрения качества приданного. Если у отца барышни дела шли в гору, дочь одна, то от женихов «отбою нет» и можно выбрать такого, чтоб понравился и родителям, и дочери. А если у тебя шесть дочерей, город небольшой, то где возьмешь такого делового, молодого, да чтоб дочери был мил, да чтоб дочери с ним жилось безбедно, не хуже, чем в родительском доме. Бывало так, что родители молодых людей были знакомы, бывали друг у друга в домах, у детей были взаимные симпатии. Но могло быть и как в народной песне «Матушка, что во поле пыльно?», где мать фактически предаёт дочь, отлучая от родной семьи и отдавая её в новую самостоятельную жизнь.
Русская народная песня "Матушка"
- Матушка, матушка, что во поле пыльно?
Сударыня матушка, что во поле пыльно?
- Дитятко милое, кони разыгралися.
- Матушка, матушка, на двор гости едут,
Сударыня матушка, на двор гости едут!..
-Дитятко милое, не бойся, не пугайся…
- Матушка, матушка, на крылечко идут,
Сударыня матушка, на крылечко идут!..
- Дитятко милое, я тебя не выдам!
- Матушка, матушка, в нову горницу идут,
Сударыня матушка, в нову горницу идут!..
-Дитятко милое, не бойся, не пугайся…
- Матушка, матушка, за столы садятся,
Сударыня матушка, за столы садятся!
- Дитятко милое, я тебя не выдам!
- Матушка, матушка, образа снимают,
Сударыня матушка… Меня благословляют…
- Дитятко милое, господь с тобою!
Не знаем, как было на самом деле, но жила-была в соседнем городе, в Нижней Туре заводская династия Шарниных. Сведения о ней собрал и поделился ими мой шестиюродный брат, Александр Шлемов, живущий в Нижней Туре. Предки были мастеровыми, кузнецами Нижнетуринского завода с его основания, точно так же, как Анкудиновы с основания Верхнетуринского завода. В Нижнюю Туру Шарнины пришли из Каменска-Уральского. Родоначальник Нижнетуринских Шарниных — Евтифий Шарнин (1689- после 1727). Шарнины успешно трудились и прапраправнук Евтифия, Иван Иванович Шарнин (1848-до 1901), стал купцом [13].
Уральский Торгово-промышленный адрес-календарь на 1899г: «В Верхотурском уезде, торговые фирмы, мануфактура - Шарнин Иван Иванович, Нижнетуринский завод».
Старший сын купца Ивана Ивановича Шарнина, Сергей Иванович Шарнин - мой прадед. У Сергея Ивановича была жена и две дочери. Вскоре после рождения младшей девочки, Маргариты, жена Сергея Ивановича, умерла.
Мы не знаем, были ли знакомы семьи Анкудиновых и Шарниных раньше, но 9 ноября 1898 года, шестнадцатилетнюю Любовь Алексеевну Анкудинову выдали замуж за купеческого сына, Сергея Ивановича Шарнина. Поручителями по жениху были купеческий сын Афанасий Иванович Шарнин (деверь Любе, родной брат Сергея) и сельский обыватель Иван Федорович Белоусов (муж золовки, муж сестры Сергея, Юлии). Поручителями по невесте — Нижнетуринский обыватель Иван Фотиевич Вилохин и Кушвинского завода обыватель Александр Александрович Никитин. Обряд венчания совершали священник Георгий Воецкий с псаломщиком Антонином Юшковым [14].
Только Любе исполнилось 16 лет, как уехала из родного дома за 30 км в Нижнетуринский завод, стала женой Сергею и мамой двум девочкам: Ларисе и Маргарите. Маргарите было полтора года, Ларисе не исполнилось и трех. Люба привыкла дома заниматься с младшими сестрами, поэтому не было больших проблем и с падчерицами. Она была молодая, веселая и даже прыгала с ними на скакалке, как вспоминала ее младшая дочь, моя бабушка.
Через два года после свадьбы, 16.08.1900, родился Леонид Сергеевич Шарнин [15], в 1903 — Ольга, в 1905 — Евгения, 17.06.1907 — Геннадий. За это время 1904-1905 началась и закончилась Японская война, произошла Первая русская революция, началась аграрная реформа П. А. Столыпина.
9 декабря 1907 года в семье происходит трагическое событие: погиб «от огнестрельных ран» в возрасте 36 лет Сергей Иванович Шарнин.
В 25 лет Любовь Алексеевна осталась одна с шестью детьми от полугода до 11 лет.
Л.А. Шарнина была сильной женщиной. Первое время продолжала дела Сергея Ивановича. Остались смутные семейные воспоминания, что в возрасте 4-5 лет умерла ее дочь Ольга. (По крайней мере, о ней не осталось никаких упоминаний от старших родственников. В архиве запись о смерти не искали.)
Любови Алексеевне пришлось зарабатывать на жизнь [16]. В документах О проверке торговли по Н-Туринской волости Верх. уезда за 1910г. есть запись о наличии лавки, но доход не указан: «Н.Тур.завод - вид товара: пивная лавка - владелец заведения: Шарнина Любовь Алексеевна — приказчик: нет - годовой доход: ----». А в 1911 году «Люб. Ал. Шарнина - приказчица II кл. в буфете Нижнетуринского общественного собрания» [17].
Мы ничего не знаем о судьбе старшей падчерицы Любови Алексеевны, Ларисе. Ей к началу 1-й мировой войны было бы 18 лет. Пора выдавать ее замуж. Однако, ни в каких домашних историях о Ларисе упоминаний не было. Даже ее имя узнали случайно, из записи в метрической книге о рождении Евгении Сергеевны Шарниной. «Сестра родившейся, Лариса, и брат Леонид» были восприемниками (крестными) Евгении. Отсутствие семейных воспоминаний означает, либо что Лариса рано умерла, либо уехала далеко и (или) вышла замуж за того, о ком в советское время нельзя было упоминать.
Было трудно, но Любовь Алексеевна приняла решение получить образование, чтоб стало проще содержать семью. Когда младшие подросли, она временно раздала детей на попечение разных родственников и поехала в Екатеринбург, в фельдшерскую школу. Окончив школу, вернулась в Нижнюю Туру. Есть сведения, что «Люб. Ал. Шарнина - сестра милосердия, вдова, с 1.11.1912г. в службе.... оклад 25 руб.в месяц... С янв. 1916г. там же, заведующая хозяйственной частью верхотурской земской больницы, оклад 25 руб.» [18].
Жизнь семьи стала налаживаться, но началась империалистическая война, затем революции. С лета 1918г в Верхотурском уезде введено военное положение. Была стрельба на улицах, пулеметы на крышах домов, расстрелы красных белыми и белых красными. В 1918 году в Екатеринбурге расстреляли царскую семью. В Нижней Туре 25 ноября 1918 расстреляли Александра Адрианова, священника, который крестил детей Шарниных, отпевал Сергея Иванвича и всегда приходил на день Веры, Надежды, Любови поздравить Любовь Алексеевну с именинами. В 2018 году Александр Адрианов был причислен к лику святых.
Но тогда нужно было бежать, спрятаться подальше как от белых, так и от красных. В 1919 году с отступающими войсками Колчака Любовь Алексеевна с тремя (или четырьмя) детьми эвакуировалась в Томскую губернию. К тому времени Маргарита (22 года) закончила обучение на тех же фельдшерско-акушерских курсах в Екатеринбурге, где училась Любовь Алексеевна. Леонид уже окончил коммерческое училище (19 лет), Геннадий только начал учебу (12 лет), Евгения окончила 4 класса гимназии (13 лет).
На новом месте Маргарита нашла работу операционной сестры в Судженских Копях (будущий Анжеро-Судженск), Леонид поехал работать бухгалтером в Могочино (Молчановский район), Любовь Алексеевна с Евгенией - в село Подгорное Чаинского района. Про Геннадия точно не известно: попал или в Могочино с братом, или в Подгорное с матерью и сестрой. Возможно остался в семье своей крестной (родной сестры Любови Алексеевны, Марии) на Урале, потому что уже в 1923 году вступил в комсомол и учился на первых Уральских курсах комсомольских пропагандистов.
То время было военное, голодное, холодное, тифозное, противоречивое и меняющееся. По сёлам ездили агитаторы за советскую власть, обещали лучшую жизнь. Одновременно забирали у крестьян запасы продовольствия для города. Любовь Алексеевна работала фельдшерицей в недавно построенной больнице, ее дочь Женя ходила на собрания, слушала агитаторов, учила грамоте детей и взрослых.
В конце 1921 года Любовь Алексеевна заразилась тифом. 01.01.1922 ее не стало. [19]. Похоронена Л.А. Шарнина в Подгорном. И всего-то 39 лет было!
Когда мы начали поиски следов предков-родственников, то из семейных преданий знали только то, что прабабушка после революции оказалась в с. Подгорном, где умерла от тифа. Знали имена двух ее сестер. Были ли братья/сестры у прадеда никто не знал, о более глубоких корнях не имели понятия.
Я не могу не написать несколько слов еще об одном родственнике, о котором никогда никому не рассказывала бабушка. Это двоюродный брат моей прабабушки, Любови Алексеевны Шарниной, сын ее крестного, Николай Константинович Анкудинов. Хотя он не стал сибиряком, его имя вписано в Книгу памяти Томской области [20]: «Николай Константинович Анкудинов, 1894 г., место рождения неизвестно, проживал в г. Томске по пер. Татарскому, 16-1, студент технологического института. Арестован в мае 1923 года. Освобожден в декабре 1923 года в связи с прекращением дела за недоказанностью состава преступления. Реабилитирован 18 февраля 2003 года.»
Нам удалось узнать, что в дальнейшем он вернулся в Пермскую губернию работал начальником оперативно-производственного отдела Завода имени газеты «За индустриализацию» в г. Лысьва.
17 ноября 1937 года Николай был арестован. Мы получили копию следственного дела по обвинению Н.К. Анкудинова в Пермском государственном архиве социально-политической истории [27]. В протоколе допроса записано, что «социальное положение до революции — сын торговца, после — служащий; образование — среднее; с XII-1918 по XII-1919 подпоручик-офицер для поручений при нач. военн. сообщен. 1-й Сибирской армии…. После революции подвергался репрессиям: в 1921 был арестован 20/XII-сидел под следствием до 15/II 1922. В 1923 в мае м-це сидел под следствием до VIII/1923-органами ОГПУ».
Одно из донесений на Н.К. Анкудинова [21]
Николай Константинович Анкудинов не единственный репрессированный из родственников. В родне был еще один сибиряк - выходец с Урала, сын [22] Юлии Ивановны Белоусовой (Шарниной), родной сестры Сергея Ивановича Шарнина (моего прадеда).
Валериан Иванович Белоусов (22.11.1891-02.10.1938) окончил Петроградский лесной институт, был одним из первых российских дипломированных охотоведов [23]. Выпускником института, конце 1916-начале 1917 года приехал в Хакасию, чтобы охранять Сибирскую тайгу, создавать заповедники, заказники, контролировать численность лесных обитателей. Революции и гражданская война не сломили Валериана, он не прекращал научные наблюдения. В письме своему учителю, ученому, А.А. Бялыницкому-Бируле, в 1923 году он писал так: «благодаря разрухе и разным треволнениям, я 22 месяца (почти два года) не получал от разных правительств ни копейки... Первая советская власть, а затем Колчак, сначала распустили моих рабочих, распродали казенных коней, а затем я перевелся из заведующих хозяйством в объездчики Казыр-Сукского хозяйства, в этой должности я прослужил еще месяца два, не получая опять-таки ни копейки. Слава Богу, товарищи сойоты выручили.» Сойотами называли тувинцев. «...считаю это дело — изучение горной тайги, целью своей жизни. Ради этой высокой цели я пренебрег городским комфортом и веду как пионер, тот образ жизни, который так художественно описывает Джек Лондон в его клондайкских рассказах. Теперь (как говорит Некрасов), «мой верный друг зверовая собака (Тот), да острый нож и меткий карабин (Маузера)». С местным населением, сойотами, русскими и татарами я в очень хороших отношениях, поэтому живется легко.» [24].
В Усинском районе Красноярского края Валериан Иванович организовал метеостанцию, проводил исследования совместно с Минусинским Мартьяновским музеем, вел наблюдения за животными, писал заметки о природе в местной газете, издал книгу о воспитании охотничьих собак лаек.
Поскольку Валериан работал охотоведом на границе России (с Тывой), имел оружие и ходил с ним по тайге, в 1938 году его арестовали, обвинили в создании повстанческой шпионской организации в составе 23 человек и всех их расстреляли. Реабилитировали в 1960 году.
Это был первый сибиряк из моих уральских родственников, бабушкин двоюродный брат, который хотел жить в Сибири, приехав сюда с радостью и надеждами.
Ни бабушка, ни ее братья о нем никогда никому не рассказывали. Это был вольный сибиряк, преданный Сибири, погибший в неволе.
Список источников
1. https://ostrog.ucoz.ru/ist_rel/3_11.htm
2. РГАДА, ф.350. оп.2. д.899. л.л.230, 240 об., 241 об.
3. ГАПК, ф.111, оп.1, д. 2974, л.65
4. ГАСО, ф. 24, оп. 23, д. 6149, л. 298об-299
5. ГАСО ф.6 оп.3 д.58 л.141
6. ГАСО ф.179 оп.1 д.168 л.22об-25
7. ГАСО, ф.6 оп.3 д.50 л.605об;
8. https://vk.com/@-87078715-dokumenty-rasskazyvaut
9. ГАСО, ф. 6, оп. 20, д. 92, л. 100об-101
10. ГАСО, ф.6. оп.3 д.97 л.785об.-786
11. ГАСО ф.6 оп.20 д.111 л.68об-69
12. https://yandex.ru/video/preview/10476420136698958132
13. Уральский Торгово-промышленный адрес-календарь на 1899г.- Пермь,1899- стр.132
14. ГАСО, ф.6, оп.20, д.330, л.155об-156
15. ГАСО, ф.6, оп.20, д.332, л.116об-117
16. ГАПО, ф.111, оп.2, д.926
17. ГАПК,ф.111, оп.2, д.1448
18. ГАСО, ф.435 оп.1 д.1735
19. ГАТО, ф. р- 243, оп.2, д.44, лл.140об.-141
20. Боль людская: книга памяти жителей Томской области, репрессированных в 1920-х – начале 1950-х гг.: [в 3т. Т.1]; Составитель В.Н. Уйманов -Томск, 2016 - стр. 59;
21. ПГАСПИ ф.643-2, оп.1, д.26291
22. ГАСО ф.6 оп.19 д.744 л. 97об.-98
23. https://www.ohot-prostory.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=1522
24. СПбФ АРАН ф.291 оп.2
25. ГАСО, ф.6, оп.19, д.612, л.119об-120
26. Газета «Земля Чаинская» от 20 января 2018 No3 (8301); с сайтаhttps://prosiberia.tsu.ru/
27. ОГКУ ЦДНИ ТО, ф.1, оп.1, д.149, л.32; д.940, л.276об.
28. http://bsk.nios.ru/enciklodediya/knizhnaya-torgovlya
29. http://kraeved.ngonb.ru/node/5018
30. ЦГА СПБ ф.р-7384 оп.38 д.907
31. Октябрьская ЖД, отдел архивов, ф-50 (связка 33),оп. 1ЛД, д.808
32. Журналистская энциклопедия Новосибирской области. - Новосибирск, 2008. - С. 419
33. https://pamyat-naroda.ru/heroes/person-hero44643516/
34. ГАСО,ф.6, оп.20, д.312, л.140об.-141