Квашнины и Фроловы. Продолжение.
О семье Фроловых.
Выпуск Омской партийной школы. Фролова Надежда Калистратовна - вторая слева во втором сверху ряду. P.S. На месте открытки была фотография друга Надежды Фроловой. Филипп Квашнин приревновал к нему жену и вырезал фотографию. Дырку мама замаскировала открыткой.
- Семья моей мамы, Надежды Калистратовны Фроловой, пришла в Сибирь в 1921 году. Раньше они жили в с. Новая Троя, Алексеевский уезд Самарской губернии. И дед наш в Самарской губернии не бедный был: они сажали подсолнухи и масло выжимали. Не нуждались в свое время. Но голод и болезни их все равно раззорили, и пришлось им уезжать, а в Сибири земля была, и не так голодно. Так что в Сибирь Фроловы приехали добровольно. В Поволжье был сильный голод. Как звали мою прабабушку, я не знаю, знаю только, что отец Калистрата, моего дедушки, был Алексей Фролов. В Поволжье тогда был голод, брюшной тиф. У Калистрата Фролова было четверо детей. И вот жена Калистрата и один сын умерли от тифа. И он с отцом своим, Алексеем, с дочерьми Верой и Любой и сыном Иваном уехал сюда, в Баландино Таврического района, и жили даже в землянках какое-то время.
Дед Алексеей жил долго. Мама, Надежда Калистратовна, помнит, что дед Алексей все время лежал на печке, и когда внуки начинали сильно баловаться, он, прямо с печки, гонял их кнутом. Но не очень сильно.
И тут, в Сибири, Калистрат Алексеевич встретил свою вторую жену. Ее звали Федора Андреевна Кузьмина. Девушка эта была тоже из Самарской губернии. Она со своей сестрой Еленой[1] тоже приехала из Поволжья, из Самары, тоже от мора. И они, наверно, раньше были зажиточные, и в Сибири у них был сундук с нарядами. Потом из этих нарядов маме Наде перешивали платья. Я не знаю, где были родители тех сестер. И вот Федора (вероятно, она родилась около 1900 года) вышла замуж за Калистрата. Мама родилась в 1923 г., а в 1930 году бабушка Федора умерла от воспаления легких. Говорили, что ей было 30 лет. Федора Андреевна была женщина очень крепкая. И она ловила на Иртыше бревна баграми (не знаю, почему именно она, а не муж, может, и он тоже). Но при этом она простыла и заболела воспалением легких. Вылечить ее не смогли. И Калистрату она оставила троих детей. В 1923 году родилась старшая – Надежда, моя мама. Она прожила до 2003 года. Ее сестра Елена жива. Она родилась 7 декабря 1927 года. А младший брат, Михаил, 1929 года рождения, умер в 2001[2].
Так вот, когда Калистрат второй раз овдовел, он остался уже с 6 детьми, и никак не мог жениться. Ни одна девушка не хотела за него идти. И тогда он женился на женщине с тремя детьми. Звали ту женщину Матреной, и моя мама называла ее мамой Матреной. Но она в это время уже там не жила. Матрена эта была из семьи Шабуровых. С дочкой Матрены Ниной мы потом общались. Дети Нины Калистрата Фролова считали своим дедом. Дочка Нины Татьяна Кулик дружна с моей сестрой Людмилой Девятковой, которая часто бывает в Омской области и заезжает к Татьяне Кулик.
Калистрата в годы ВОВ хотели сделать председателем колхоза, но он отказался, хотя ему обещали хороший дом. Работал пастухом до самой смерти.
Дедушка Калистрат умер в 1948 году, через год после свадьбы мамы.
Моя мама, Надежда Калистратовна, как я уже говорила, была энергичная и очень активная. Собиралась поступать на медицинский, но началась война. Тогда высшее образование было платное, в общем, не получилось. Она пошла на курсы трактористов и потом работала. Оттуда ее и направили в Омскую партийную школу. Я удивляюсь, как мама, с таким характером, не пошла добровольцем на фронт. Одна из ее подруг, Валя Бархатова, так и ушла воевать. Была танкистом и погибла в самом конце войны, в самом Берлине.
О характере мамы говорит такой факт. Дело было уже после войны, когда мама училась в партшколе. Тогда процветал бандитизм. И однажды мама увидела, как на железнодорожном вокзале едут сани с валенками. Возчик правил конем и на груз не смотрел. За санями шел другой человек, брал валенки и кидал кидал их с воза. Возможно, кто-то следом шел и подбирал их. Никто не решился сказать об этом возчику, кроме мамы. Тогда вор схватил валенок и начал бить им маму по голове. Опять же, никто не посмел заступиться. Только один военный схватил маму и быстро посадил в проходящий мимо поезд. Так мама спаслась.
Т.Ю. Назаренко: По родословной видно, что семья часто ездила. Это связано с профессией вашего папы или мамы?
- Нет. С папиным характером. Папа, конечно, не пил, хотя курил лет с 6, наверно, но в результате ранения и контузии, а также в силу того, что жизнь у него складывалась, сами понимаете, каким образом, характер у него был тяжелый. К нам, детям, он относился очень хорошо, а вот маму ревновал как-то уж слишком сильно. Я помню, что мама вообще старалась не разговаривать с мужчинами, чтобы не злить его.[3]. Кроме того, папа был очень обидчив. Если ссорился с начальником – увольнялся и уезжал. Мама, по понятным причинам, оставила свою работу. Папа договаривался о каких-либо строительных работах, подряды, и мама с папой вместе работали. Часто получалось так, что, сделав откосы дверей и окон, то есть квалифицированную работу, чувствовал, что начинают болеть ноги, и он вынужден был отдыхать. А мама завершала начатую работу. Мы тоже помогали родителям, как могли – набивали дранку на стены, и так далее.
Мама была терпеливая, но иногда у нее не хватало терпения. Пару раз она уезжала от мужа, но тот ехал следом, просил ее вернуться. И она возвращалась. Сестры готовы были принять ее с 6 детьми, если Надежда Калистратовна разведется, но они так и не развелись.
Я думаю, что мама очень сильно жалела папу, понимала, что отчасти его поведение определено контузией и ранением. Сама была очень сильная, крепкая. Потом, будучи уже одна, она до самого конца, до 80 лет, работала сама. Пенсию имела небольшую, а от детей зависеть не хотела. Работала дворником. Взяла себе огород, 10 соток, где-то на болоте. Умерла от того, что ее укусил клещ. Он был энцефалитный, и она очень быстро заболела и умерла. Умирая, просила дочерей доработать за нее дворниками до конца месяца. Если бы не клещ, то мама, возможно, прожила бы дольше. Когда ее переодевали после смерти, то все удивлялись – какое крепкое и молодое было у нее тело.
Вообще мама у нас была удивительно культурный человек. Жизнь тяжелая, но я ни разу не видела, чтобы она вела себя грубо, ни разу не слышала от нее матерной брани. Кроме того мама не любила сидеть дома: ей нравилось быть на людях. Она хотела работать, пела в хоре ветеранов, выступала. На партсобрания охотно ходила.
О маме есть статья:
«Свой век живу я не напрасно», автор – Ольга Машинская. Газета «Тюменская правда, 7 января 2001 года.
«В Тюменском городском клубе ветеранов была встреча с Надеждой Квашниной. Интересная встреча. Ведь Надежде Калистратовне почти восемьдесят, а она бодро так и молодо «прибежала», чтобы принять участие в праздничном концерте. Сама нарядная, улыбчивая, со всеми приветливая… Не охает, не клянет нынешнюю жизнь. За долгие годы трудного бытия сохранила доброту к людям.
А может, жизнь-то была легонькой? Нет. Она вырастила шесть детей и полсотни лет трудилась на стройках. С радостью вспоминает свою малую родину, село Баландино, что раскинулось близь Иртыша. До Омска всего сотня верст. Вокруг заливные луга, да березки, да пашни….
Семья, где подрастала Надя, была по-крестьянски трудолюбивой. Наверное, потому хлеба ели досыта. Родители в Сибирь пришли из Самарской губернии в 21 голодном году.
Надя была дочерью послушной, училась прилежно. И, окончив в начале 1930-х годов среднюю школу, готовилась поступать в Омский мединститут. Но случилась беда. Скоропостижно умерла мать. А потом война накрыла черной тучей… Слабый здоровьем отец не мог долго переносить военное лихолетье и тихо скончался в местной больнице. (Это было в 1948 году, после войны - Г.С.)
А Надя? Ой, как трудно было все пережить… И спасибо добрым людям за помощь. Посчастливилось устроиться библиотекарем в райцентре Молотово. Приметив старательную да активную девушку, начальство послало ее на годичные курсы в Омскую партшколу. А потом Надежда Калистратовна была направлена в Колосовский район пропагандистом в с. Молотово.
В райкоме партии приняли хорошо. Лекции Надежды Калистратовны были интересны. Слушатели не дремали. Не дремал и бывший фронтовик Филипп Квашнин. Он живо заинтересовался симпатичной девушкой в шапочке светло-русых волос… А вернее сказать, влюбился с первого взгляда.
Жил Филипп у родной сестры, ходил с костылем: глубокое осколочное ранение ноги. Сестричка Филю жалела: такой красивый, да умница. Она была женой секретаря райкома Черепанова, тоже Филиппа. Тот и сказал похвальные слова о Надежде. И решили устроить вечеринку да пригласить Надю.
Все было хорошо. Ей понравился бывший фронтовик с волнистым чубом, голубоглазый. И ничего, что с костылем. Парень, видать, волевой, с доброй улыбкой. Да и смотрит на нее не отрывая глаз. Вот тебе на! Затрепетало сердечко у Надюши. И не хотелось уходить из веселой комнаты.
Они присели на диван рядышком. Долго о чем-то шептались… После беседы было объявлено, что поженятся через месяц. Жених закончит курс лечения, невеста приготовится к свадьбе. Ах, каким долгим показался Филиппу этот месяц.
Торжество бракосочетания состоялось в конце апреля.
"Все пошло-потекло
По весенним законам,
И теперь от любви
Не уйти никуда".
(Песня из кинофильма "Сердца четырех")
А зачем уходить? Надо крепко взяться за руки и идти по дороге жизни вместе. Только вот хорошо подумать: как и где обустроить совместную жизнь? Решили махнуть на родину Филиппа в село Абатское. Фронтовик уже совсем отбросил костыли. Ощутил в себе силу. Была у него мечта давняя: заиметь профессию строителя, тогда можно и для себя построить хорошее жилье, и людям подарить тепло и уют.
Надежда охотно пошла вместе с мужем штукатурить. Хорошо зарабатывали. Получили новую квартиру. (В г. Свердловске, потом уехали в с. Велижаны, Велижанского района Тюменской области - Г.С.) Красиво обустроили. Повседневная трудная работа не мешала большой любви. Родилась у Нади с Филей милая кроха, тоже голубоглазая, в русых завитушках. Назвали Людмилой. Будет она для людей милой и доброй…
Потом появились на белый свет еще две дочери, Лена и Галя. А затем, на радость родителям, три сына: Витя, Саша и Юра. Вот, по-ударному! Понятно, родители их очень любили, каждому дали хорошую путевку в жизнь.
Была у Надежды и Филиппа серебряная свадьба. Золотой глава семьи не дождался. Много было слез и печали. Но что делать – жить-то надо! Мать заботится о детях, дети помогают матери. Так и живут.
Надежда Калистратовна написала недавно такие строки:
Какая радость сознавать –
Свой век живу я не напрасно!
Моя любовь в родной семье
Горела звездочкою ясной.
Еще полсотни лет на стройках
Трудилась я упорно, стойко,
Готовя ближнему жилье…
Там есть и рук моих тепло…»[4]
Назаренко Т.Ю.: Расскажите о том, как жила ваша семья в бытовом плане?
- Из-за частых переездов имущества у нас особого не было. Сундук, в котором разные вещи хранились, потом еще комод купили. Дома папа даже сам строил. Например, в деревне Успенка Тюменской области он построил дом и землянку для коровы. На строительстве дома папа надорвался, и у него была пуповая грыжа. Но не успели заселиться: папа уже снова поссорился с начальством, и мы уехали. В селе Успенка мама и папа штукатурили большую школу-интернат, семья жила на квартире у одной женщины.
Папа нашел место в с. Чуртан. Приехал, забрал вещи. Папа уехал на машине. В Чуртане нам выделили помещение в здании старой почты. Помню, что дом был очень холодный, и зимой мы жили в одной комнате, а летом весь дом был наш. Помнится, не продавали хлеб в магазине, а женщины пекли его сами, и мы покупали хлеб у бабушки в доме напротив. Мама была беременна шестым ребенком. Папа нашел работу – штукатурить школу. Мама, беременная, работала. Помнится, однажды даже упала с лесов – уже с большим животом. Но на состоянии здоровья Юры, которого она родила, это не сказалось. Он был очень большой и сильный мальчик, родился весом в 5 килограммов. Мне кажется, что мама во время беременности даже не наблюдалась у врача.
Но вот зимой, перед Новым годом, папа привозит маму с Юриком, и братика купали в ванной. Мы, все дети, столпились вокруг ванны и смотрели, буквально разинув рот. И Юра «окрестил» брата Витю – чуть в рот ему не насикал.
После Чуртан мы переехали в Абатское. Папа повез вещи, а мы с мамой все ехали на поезде. Я до сих пор гадаю, платила ли мама за все наши билеты. Из Чуртан в Ишим, а из Ишима на автобусе до с. Абатское.
Это было в 1963 году. Наверно, устали ездить, и нам надо учиться. В Абатском они очень много домов – деревянных и кирпичных -оштукатурили. Почту штукатурили. Работа штукатура была очень тяжелая, и мама не хотела, чтобы ее дети были строителями. И когда через Абатское проложили трубы, и образовалась станция в 4 км от села – нефтеперекачивающая, стали строить дома для работников. И тогда мама с папой ушли сторожить территорию домов для работников нефтеперкачивающей станции. Они ушли в сторожа. В Абатском у нас был полу-дом. Тоже держали корову. Имущества было больше. В Ишиме папа купил шифоньер, диван. Диван у нас был со съемной спинкой, когда переезжали, его плохо погрузили, и по дороге потеряли спинку. Вообще мебели было мало. Две кровати, стола тоже два – на кухне и в комнате. Дядя Петр, приезжая, спал на печке. Мы тоже лазили - и на печку, и на маленькие полати. Ну, еще была кладовка и сени…
А до этого жили на почте – так у нас даже крючка на двери не было! Нечего было прятать.
Назаренко Т.Ю. Какое было питание?
- Мяса мы ели мало. Свиней не держали из-за папы, он не мог слышать, как вопят свиньи при забое, жалел их. Телят, правда, помнится, кололи. Мясо бывало свое. Огород всегда держали: огурцы, свекла были. А вот помидоры не сажали. Почти ничего не заготавливали – все съедали летом. На зиму оставалась только картошка. В школе мы могли купить чай и выпечку. Поскольку родители постоянно работали, в еде мы были неприхотливы: придем, все обшарим, что найдем - наше. Мальчики рыбачили на Ишиме. Пескари – очень вкусная рыба. Папа, рассказывал, что как на пенсию выйдет – тоже будет рыбачить. И правда, обзавелся удочкой. Сильно изменился рацион, когда построили в селе гастроном. Там продукты покупали.
На фото: Семья Квашниных. Абатское, 1974 год.
Назаренко Т.Ю. Как был организован досуг детей? За младшими вы следили?
- С младшими водились старшие дети. Игрушек не было – играли, чем придется. Помню, маленький Юра один раз сильно ударил меня замочком, которым играл. Девочки в сад не ходили. Саша и Юра посещали ясли-сад.
Зато мы много играли на улице. Бегали вокруг дома. Ну, иногда бывали травмы. Помню, Лена, бегая, наскочила на кадушку и сильно ударилась. Летом купались в Ишиме.
На фото: Семья Надежды Квашниной. Тюмень, 1990 год. Слева-направо: Надежда Каллистратовна, внук Саша Карпушкин, дочка Людмила Девяткова и внучка Света Девяткова, стоят дочь Елена Карпушкина и внучка Наташа Девяткова.
В детстве у нас были очень хорошие подруги и друзья, с которыми мы до сих пор общаемся.
Чем занимались? Летом много купались. И взрослые купались, но больше дети. Еще был райкомовский сад, и мы в него ходили гулять. Играли в лапту, круговую лапту, догонялки. Была танцплощадка, но на нее ходили только взрослые ребята: лет 18 и старше. Мы бегали и из-за забора смотрели: во что одеты, как общаются, что танцуют. Бегали до часа-двух ночи без страха. Никакого разбоя не было. Помнится, боялись одного человека. Кажется, он был шизофреник. Но потом он исчез. А так все люди были адекватные.
На фото: Братья и сестры Квашнины на похоронах мамы, Надежды Каллистратовны. 2003 год.
Жили бедно – но все шестеро выросли здоровые, не стали бомжами, наоборот, выучились. Только у Юры жизнь сложилась не слишком хорошо. И то, в конце-концов, профессию он получил, был хороший сварщик. Но так вот вышло, что не сложилась жизнь. А остальные… Саша – 2 высших образования получил, Лена – строительный инженер, я – лесной техник, а работала больше в детском саду из-за семьи. Люда выучилась в ПТУ на фрезеровщика, а потом выучилась на оператора, а позже – на бухгалтера.
Разъехались все. Меня вот в Бакчар направили, но я там не была. В Бакчаре от меня отказались, мне предложили выбрать - ехать в другой поселок или в Томск. И в Томской области я нашла свою судьбу - в городе Томске.
Папа умер в Абатском, и там похоронен. Это случилось в 1983 году. Вот какое было странное событие. Когда папа умирал, он даже тут сказал, что маму к себе заберет – такой был ревнивый. И правда, год спустя мама чуть не погибла. Она узнала, что погибла Тома Покатова – дочка Черепановых младшая. У нее жизнь не сложилась, и так вот она и погибла рано. И вот мама узнала об этом несчастье, шла расстроенная и попала под машину. Человек, ее сбивший, быстро отвез маму в больницу, готов был ей выплатить компенсацию, но мама от помощи отказалась. Она и правда выздоровела и прожила после этого несчастного случая еще 19 лет. То есть папу она пережила на 20 лет. Я уже рассказывала, что мама, после того, как осталась одна, работала до последнего, потому что не хотела зависеть от детей, и с внуками помогала, пока здоровье позволяло.
[1] Елена Кузьмина, сестра Федоры, мамы Надежды Калистратовны Фроловой, в дальнейшем вышла замуж за Железнова. Надежда Калистратовна как-то находила потом родственника в с. Лабытнанги Тюменской области. Он работал там в милиции. Это двоюродный племянник мамы.
[2] Брат Михаил жил на Востоке в городе Партизанске. У него жену тоже звали Надежда, и у них трое сыновей. Михаил работал в спасательном отряде - спасали из шахты шахтеров. Скончался скоропостижно от инфаркта в возрасте 71 год. Работал в это время сторожем. Мои двоюродные братья от Михаила – Олег, Константин и Александр живут на Дальнем Востоке, в городах Партизанске и во Владивостоке. Дети у них свои выросли, внуки есть. С ними встречалась сестра Людмила, я не встречалась, так как в то время родила второго своего ребенка и не могла поехать.
[3] Интересно, что при рассказе об этом другой респондент, М.Г. Лоскутова, также имеющая казацкие корни (Полтавщина), сказала, что поведение Ф.Ф. Квашнина по отношению к жене очень похоже на поведение ее деда Вигулярного. – Т.Н.
[4] Разница текста статьи и рассказов Г.Ф. Сосулиной настолько заметна, что я предпочла полностью опубликовать текст статьи в надежде, что читатели сами объяснят причину расхождений – Т.Н.