Интервью с Тарасовым Юрием Григорьевичем. Продолжение
28-35 минуты.
Тарасов Ю.Г.: Эээ… Зарплату зерном
Назаренко Т.Ю.: Ааа, зерном получала, но им платили в отличие от колхоза
Тарасов Ю.Г.: Да, да. И они уже вот кто в этом мужики, которые, ну, не в нашей деревне, Тарханах, построили, они уже сруб купили, потом уже поставили
Шатохина П.Г.: Слушай, а мы не сказали вот про ту семью как раз, тётю Шуру, ту, которую с Авадер, то есть, которая помогала во время жизни в землянке; расскажи вот, немножко, как она вас, в вашей семье вообще…
Тарасов Ю.Г.: Нуу, это…
Шатохина П.Г.: То есть, они обратились за помощью, и она родственница…
Тарасов Ю.Г.: А они - они не обращались. Это просто-напросто, эээ, ну как-бы, не под приказом, а вот так запрещали с ним разговаривать, потому что это уже нехорошо так. Вот. И, вобщем-то, родни-то много было, потом уже никого не осталось, а вот это уже свои, сколько я понял уже самое, это Пётр Филлипыча сестра, вот, была замужем, а потом уже это, вот те только помогали, что, ну есть там это, чем могут помочь, вот тем и помогали им. Мать…
Назаренко Т.Ю.: А чем они могли помочь?
Тарасов Ю.Г.: Нууу, как я вот могу иногда кому помочь с чем…
Назаренко Т.Ю.: То есть, продукты давали?
Тарасов Ю.Г.: Дааа!
Шатохина П.Г.:То есть они вот эту благодарность они пронесли через всю жизнь, когда я в первый раз приезжала, то есть меня обязательно туда возили, то есть, я там была в этом… У этой бабушки, наверное, раза два или раз точно была. То есть, я её помню, помню её дом, и помню вот это вот, эээ, отношение вот отца и бабы Клавы, то есть, вот. Я даже сейчас, как… Даже благодарна за то, что они могли…
Назаренко Т.Ю.: Значит так. То есть, сначала у вас был достаточно большой дом, потом семья вообще жила вот в этой землянке, а огородик у них какой-нибудь был?
Тарасов Ю.Г.: Ой, большой… Ой, этот ну как…
Назаренко Т.Ю.: В землянке?
Тарасов Ю.Г.: Ну да, да, в землянке, а в пятой части, там же… По количеству там сыновей давали, да. А там у них вот это было у, эээ… Петра Филлипыча, да? Вот это самое… Там, как бы сказать, на горе, это, наверное, там…
Шатохина П.Г.: Как пригорок такой… Овражистое место, какие вот там…
Тарасов Ю.Г.: Там спереди овраг, сзади овраг, сзади это самое, тоже эээ ручей. А так как у них 20 соток, а потом за ручьём ещё 20. У нас у всех было по 40 соток. У всех.
Назаренко Т.Ю.: То есть, значит, несмотря на то, что семью раскулачили, лишили их нормального дома…
Тарасов Ю.Г.: А землю не забрали.
Назаренко Т.Ю.: И она помогла им выжить, да?
Тарасов Ю.Г.: Да, да…
Назаренко Т.Ю.: А что выращивали на огороде?
Тарасов Ю.Г.: Только картошку. Ну, конопли маленько, потому что одеться же надо…
Назаренко Т.Ю.: На пряжу, да?
Тарасов Ю.Г.: На пряжу, да. Ну, наверно, маленько морковки и огурца. Я уже не знаю, об этом мне говорили, ну обычно я так… А кроме того, ещё сад был, так и остался. Сад тоже не тронули. А там не тронули по той причине, что… а на деревья же тогда налоги были, раньше или позже, деревья тоже не трогали. Вот, это сад был…
Назаренко Т.Ю.: Кстати, вот про налоги за деревья я второй раз слышу. Они, вроде как, послевоенные уже. Было что, это самое… Налоги брали…
Тарасов Ю.Г.: Наверное. Может, раскулачивания не было, потом, наверное, после войны было. Но про налоги я точно знаю, я же вот рассказывал тебе, как вот у нас корова заболела, мы не могли… это… Масло сдавать. Мы ходили в магазин, покупали с матерью, да… Потом я в сельсовет нёс, сдавал…
Назаренко Т.Ю.: Так, вот из дома выгнали семью. А она же наверняка скотину имела ещё кроме огорода
Тарасов Ю.Г.: Забрали, всё забрали
Назаренко Т.Ю.: Скотину всю забрали?
Тарасов Ю.Г.: Мёд забрали, много там всего…
Назаренко Т.Ю.: Пасека была, да?
Тарасов Ю.Г.: Мёд, да… Всё забрали, ничего не оставили…
Назаренко Т.Ю.: То есть, вот семья живёт фактически одним огородом в землянке.
Тарасов Ю.Г.: Да, они вырыли… Нет, всё забрали, не осталось… Там всё, что было…
Назаренко Т.Ю.: То есть, ни молока, ни масла, ничего не…?
Тарасов Ю.Г.: Ничего-ничего.
Назаренко Т.Ю.: И семь лет вот так…
Тарасов Ю.Г.: Да. Пока мать, вот это, не пошла, вот, это самое… Не выучилась на…
Шатохина П.Г.:Был младше дядя Вася, как раз…
Праздник в селе.
Тарасов Ю.Г.: Дядя Вася, он не мог ходить даже на ногах… Ну… Он не мог ходить, по моим прикидкам, ему 34 года было… Ему 33-й год, наверное, был, вот. Он… Эээ… Я… Ну это можно посчитать вообще-то так… Он маленький был совсем, на костылях… Он не мог на ногах стоять. И моя, наша… Где отец жил и его соседка, отца соседка хотела забрать. А у них на фронте погиб, это, значит… А дед ещё во время войны там, ну, здесь… Эээ… В Сибири в ссылке был. Вот. А там, раз мужа нет, чего они две женщины, нормальные, крепкие, они хотели дядю Васю забрать.
Назаренко Т.Ю.: Из доброты?
Тарасов Ю.Г.: Нее…
Назаренко Т.Ю.: Или работником?
Тарасов Ю.Г.: Нееет, какой он работник? Он умирал так, он не мог ходить. Он маленький.
Назаренко Т.Ю.: То есть, чисто из жалости?
Тарасов Ю.Г.: Нуу… Это тоже не жалость, это чисто вот перспективы. У тебя мужа нет – на фронте погиб, всё, это самое…
Назаренко Т.Ю.: Поднять, вырастить, то есть такой, с перспективой…
Тарасов Ю.Г.: Да, да, да. Тут-то и жалость есть, и это… Это есть, ну… В жизни бывает только белое и только чёрное, так всё.
Назаренко Т.Ю.: Так, значит, выращивали картошку, а вот когда уже в новый дом трактористкой… это… Трактористкой поставили, в новый дом переехали, там скотина какая-то появилась?
Тарасов Ю.Г.: Да что я могу сказать… Эээ… Я, сколько я знаю, вот, моего отца, де- эээ… Другого деда тоже забрали же. И он умер, прямо, это самое… Уже на первый год, где забрали туда, там, ну… Его выпустили только на месяц выжить. Ну, в Шамумире.
35-42 минуты
Шатохина П.Г.: - Заболел и умер.
Тарасов Ю.Г.: Ну как, не заболел, но, но… И, а там бабушка осталась старшей, этот… отца, два, один погиб, один пропал без вести. Отец самый маленький, он где-то четвёртый класс отучился, это самое, бабушка одна осталась, жить нечем, ну плохо. А, мать-то моя трактористка, она деловая, и вот, это самое, а к этому времени уже дед вернулся с Сибири. И вот и сразу мать, а мать старше отца на шесть лет, её сосватали, и вот, а что было там, это я не знаю, дед приехал, значит, всё было у деда, сколько, когда я помню, там пчелы были, столярная мастерская была, там бочки, сани там, санки…
Шатохина П.Г.: Ну и Петр Великов Василий Петрович (?) рассказывал, что даже внизу, там было…
Тарасов Ю.Г.: А, погреб. Они какие умные были, вот у них, это самое, погреб и холодильник, а холодильник какой? Вырыли погреб, туда, это самое, это, льда накидали, снега, заморозили, и летом там уже опилками засыпали, летом там держит уже все это самое, как в холодильнике.
Шатохина П.Г.: Еще пруд, там же, где канал они вырыли - рыбу выращивать?
Тарасов Ю.Г.: А, пруд – это … У нас нет, нет, до раскулачения, я не скажу, у нас деревня живет так, у истока как-бы ну Волги. И у нас, наверху там выход, там горы как-бы так, это самое. А у нас, у каждого десятого почти что, свой родник. И вот, и у нас еще липы растут, а с липы то делают лапти, раньше же обувь не так же, и веревки делают, но много чего делают с липы. И вот это самое, времянки закрывают с липы, с коры, и вот это каждый, кто как может, у себя пруд делает, кто вот это самое рыб, а кто когда-то это самое чисто для делового это самое…
Назаренко Т.Ю.: То есть вымачивать лыко?
Тарасов Ю.Г.: Да, вымачивать и все это самое вот и этот… а рыбу держала эта самая сколько я помню, это Григорьев, и он рыбой торговал. Вот, там специально пускал, там порыбачат у него, что-то ему дают, там, это самое, вот туда уже никого не пускал. А так вообще, да. И еще, это самое, пруды держать было хорошо, выгодно, для чего государство не просто так уничтожало, а государство, где вот это пруд, где, это самое, где трава растет, это уже не считалось. К этим сорока семи сотым не входит уже, это уже, это ну как-бы так…
Назаренко Т.Ю.: То есть она не облагалась налогом никак?
Тарасов Ю.Г.: Да, да, да…
Назаренко Т.Ю.: То есть как-бы благо есть, а платить с него не надо.
Тарасов Ю.Г.: Но, но, но… Так у нас многие и щас даже есть, там много так. А еще государству выгодно было, что пруды держали, это же дома все покрыты были соломой, сколько я помню, пожар, а у нас вообще вот Хакассия горела, да, мне как-то так обидно за государство, стыдно. А у нас же все соломы было так, так мы вот это, стоит это вышечка (?), и вот сегодня мы дежурим ночью, ходим, свечи до утра (?)
Назаренко Т.Ю.: То есть дежурили по очереди?
Тарасов Ю.Г.: Дежурили, а вот это самое, в одном месте пожарники, там насос, вот это 4 мужика стоят и качают, и по шлангам воду качают, и пруды так выгодно было держать, 3-4 пруда было в деревне как минимум, больших, я уже там уже рыб разводили, все это самое, купались. А вот это, хозяйственные пруды, для себя держали.
Назаренко Т.Ю.: Они, наверное, были достаточно грязные, вымачивать… (?)
Тарасов Ю.Г.: Да, да, да.
Назаренко Т.Ю.: Там и рыба-то не жила. Так, и вот значит, то есть при соломенных крышах, при всем, пожаров… (?)
Тарасов Ю.Г.: Были конечно, не были, вот у нас у отца сарайчик начал гореть, а вообще-то у нас народ дружный, если чуть что - сразу все прилетают, вот самые младшие, самый младший брат - он на 8 лет моложе, он играл спичкой, стайка загорелась, тут прилетели, (долгая пауза) ну…
Назаренко Т.Ю.: То есть все потушили?
Тарасов Ю.Г.: Да.
Назаренко Т.Ю.: Так, ну вот значит (?), деревня живет, у каждого свой участок, скотину там какую-то держат, плюс ещё все работают в колхозе.
Тарасов Ю.Г.: Обязательно.
Назаренко Т.Ю.: Или на МТС.
Тарасов Ю.Г.: К МТС уже колхозы не относятся.
Назаренко Т.Ю.: А МТС она сама по себе, то есть, колхоз отдельно, МТС отдельно.
Тарасов Ю.Г.: МТС - это районная только, он по всем колхозам.
Шатохина П.Г.: За трудодни работали тогда.
Тарасов Ю.Г.: Сколько я помню, я тоже работал, иногда я вот уже с 4 класса косил, нет, с 7 класса косил, с 4 класса уже в поле работал. Вот, с восьми до девяти утра. Отец…
Шатохина П.Г.: Школа
Тарасов Ю.Г.: Ну я после школы там не жил…
Назаренко Т.Ю.: А, до занятий
Тарасов Ю.Г.: Ну да, конечно, но во время даже занятий у нас там 2 недели снимали на уборку, желуди собирали, картошку убирать.
Назаренко Т.Ю.: А зачем жёлуди?
Тарасов Ю.Г.: А государство, у нас дубильный завод в районном центре. Вот, и буквально до девяностых годов точно был, точно был.
Шатохина П.Г.: А орех не собирали?
Тарасов Ю.Г.: А орехи уже собирали для себя
Шатохина П.Г.: Это было удовольствие - приезжать к бабушке, она мне давала молоток, сидела, орешки колола, то есть я такого в Сибири не ела.
Назаренко Т.Ю.: А что выращивали в колхозе?
Тарасов Ю.Г.: Расскажу вам, вот мне запомнилось. Дед у нас в Бога верил и такой, ну вообще не матерился, не курил, пить там - одну-две стопочки три выпьет, больше не пьет. Вот такой вообще, исключительный человек. А мне врезалось: три года мне было или четыре, мы с бабушкой сидим, орешки что-то делаем, дед с бабушкой поругался, кинул, это самое, на пол нож, вот так болтается, я сижу…
Никто не знает. (смеется). И вот я, конечно, не говорю, думаю: дед, может быть, хороший-то хороший, а что-то вот, 15 лет что-то вот оставило.
Минуты 42-49
Шатохина П.Г.: А они выращивали там, насколько я помню, рожь, по-моему там, да? Постоянно…
Тарасов Ю.Г.:. Нет.
Шатохина П.Г.: Пшеницу?
Тарасов Ю.Г.: Только рожь, рожь. Пшеницы почти что не было.
Шатохина П.Г.: То есть я даже приезжала, мне было лет 13. Идешь…
Тарасов Ю.Г.: Ну, вообще-то выращивали конечно, когда уже в колхозе, не у себя, а во дворах. А так выращивали даже лен тоже. Табак. У нас была махорочная, ну, фабрика была. Вот табак выпрашивали, прямо сушили на конюшне.
Шатохина П.Г.: Сколько много всего приходилось делать. Как они все успевали?
Назаренко Т.Ю.: А скотину какую держали?
Тарасов Ю.Г.: А скотину только одну корову, только одну свинью, штук пять овец, куриц… штук 10-15. Ну, может, кто уток, кто гусей. Это когда как.
Назаренко Т.Ю.: А в колхозе?
Тарасов Ю.Г.: А в колхозе, вот, отец работал. Вот, это самое, свиней держали и коров. Ну, кони обязательно. На конях там все делали.
Назаренко Т.Ю.: Да.
Тарасов Ю.Г.: А так вот, в общем, если коровы, значит телят тоже так отдельно пасли.
(Пауза)
Назаренко Т.Ю.: Так, а вы не помните, сколько полагалось человеку за трудодень?
Тарасов Ю.Г.: А это никто не знал. Потому что это, сколько вот выработает уборку, сколько урожай снимает. Вот это за трудодень - сколько граммов вот, это самое, овса, гороха. Горох тоже выращивали. Вот…Ржи, так самое (?), сколько. Там уже, если ты сдал государству, да, потом норму плана выполнил, потом уже колхозникам делится.
Назаренко Т.Ю.: То есть, вот они сняли урожай, да?
Тарасов Ю.Г.: Да.
Назаренко Т.Ю.: Выплатили какую-то фиксированную государству, сколько надо.
Тарасов Ю.Г.: А сколько осталось…
Назаренко Т.Ю.: …а сколько осталось, делили по трудодням
Тарасов Ю.Г.: А еще потом на посев, на следующий год.
Назаренко Т.Ю.: А, ну и оставить семена естественно.
Тарасов Ю.Г.: Да.
Назаренко Т.Ю.: И то, что осталось, можно уже было раздать колхозникам?
Тарасов Ю.Г.: Да. А если ничего не осталось, значит, извините. А вот почему картошки столько, жили, вот, на картошке.
Назаренко Т.Ю.:То есть картошка была гарантирована?
Тарасов Ю.Г.: Да.
Назаренко Т.Ю.: А с картошки не платили ничего?
Тарасов Ю.Г.: Нет, ничего не платили.
Назаренко Т.Ю.: С картошки не платили, с коровы платили. Да?
Назаренко Т.Ю.: С коровы платили.
Назаренко Т.Ю.: Надо было масло сдать. С овечки шкуру?
Тарасов Ю.Г.: Вот, с овечки уже не знаю, а вот масло я сдавал. Я уже точно знаю. Шкуру, наверное, тоже сдавали. Со свиньи ничего не сдавали, наверно . Потому-что с нее шкура оставалась. А овечек держали по той причине: все мы ходили в шубе. Это самое, в валенках. У нас, вот дальше, в Канашее, дальше фабрика была. Чтобы валенки делать, мех, вернее не мех, а шерсть с овечки, надо расчесать все это. Это специальная есть фабрика…
Назаренко Т.Ю.: Была чесальная…
Тарасов Ю.Г.: …была чесальная. И потом уже валенки делали. А там снега много, как здесь, в Томске. Чтобы ноги не промокли, галоши надевали. И русские, и татарские. Русские - невысокие, татарские - вот такого объёма. А из шкур уже это самое. Шкуры же выделывали. Специально, вот. Специалисты ходили по домам. Вот. Сегодня у нас баня, выделывать там, у двух-трех семей там это все. А потом другой специалист идет, красит. Если сами не шили, третий специалист идет, шьет. Вот, это…
49-56 минута
Назаренко Т.Ю.: То есть это были частники, да?
Тарасов Ю.Г.: Да, да! И вот, это самое, это частники. И потом, это самое, не только шубы, еще тулупы делали и, это самое, еще это… куда-то необходимо ехать, то на шубу еще тулуп…
Назаренко Т.Ю.: Домашним ткачеством занимались?
Тарасов Ю.Г.: Обязательно! А потому что коноплю для чего сеяли-то! Вот, это самое.
Шатохина П.Г.: Сколько были в музеях – обязательно к ткацкому станку подходим. Папа рассказывает: «А у нас был поновее!».
Тарасов Ю.Г.: Мы даже, это самое, не только свое.., это самое, нитки даже из конопли делали, и фабричные даже нитки покупали, и ковры делали, не ковры… это самое, не для комнат, как персидские, а половики, не ковры. Слово-то чуть другое, половики. Ну как, иногда даже красивые, тут-тут-тут, та – подальше (описывает чередование полос – Т.Н.).
Шатохина П.Г.: Угу. Он говорит, что маленький был когда – матери помогал ткать.
Тарасов Ю.Г.: Ну, это обязаннность детей даже.
Назаренко Т.Ю.: А как помогали?
Тарасов Ю.Г.: А, это самое… там вот нитки наматываешь, там, чтоб ткать, это, есть какая-то шпулька, или как называть по-русски?
Назаренко Т.Ю.: На уток? Ну, вот этот вот (показывает размеры челнока)
Тарасов Ю.Г.: Ну, чтоб уток этот в...
Назаренко Т.Ю.: Цевье вот это?
Тарасов Ю.Г.: Вот это мы вот эту нитку вот туда – сидишь и наматываешь, штук двадцать – тридцать. И разных нитей, разных цветов там. Всё это самое. А мать уже ткёт. Там, туда уже не пускают, нет. Ткать, это самое – там серьёзная работа.
Шатохина П.Г.:Это делалось, наверно, днём, пока светло, да? При свете таком?
Тарасов Ю.Г.: Ну, жили-то мы только днём! Вот, это самое, особенно вот в эти..., сколько я, маленький был, не помню, а потом, где уже высоковольтные провели. И к нам свет… везде свет есть, а к нам – нельзя! Потому что специальные там - трансформатор, всё…
Шатохина П.Г.: Сколько вот, интересно, этот дом, в котором баба Клава с дядей Гришей жили, свой, да? – с семьёй. Вот входишь – крыльцо внутри. Прежде, чем зайти в свой дом - место. Вот у нас, у русских, у нас как бы времянка там, да. А там - у чувашей, наверху, там как бы кровать стоит. Там холодное место для сна. Вот как оно называется вообще?
Тарасов Ю.Г.: А, это? Это – у чувашей должен быть летний домик, ну вот. А так, чтобы вот летом, чтобы не дома жить, а вот, это самое, пристройка к дому, это как его правильно называть? Сени, что ли?
Назаренко Т.Ю.: Ну да, типа сеней.
Тарасов Ю.Г.: Ну, по-русски я не могу сказать. Пуртдиге. И вот там, в больших сенях, там, это самое – кровать. Под (? – Т.Н. Видимо - над) кроватью – как, это самое.., цыгане там натягивают – полог. Полог натягивают. И там уже в жару – там прохладно, когда холодно – там тепло. И летом там ночевали. Не дома.
Шатохина П.Г.: Какое-то загадочное место для меня всегда было. И в бане тоже интересно, что в бане… пол был земляной.
Тарасов Ю.Г.: Да ну?
Шатохина П.Г.: Или в предбаннике? Вот земля, я помню! В предбаннике?
Тарасов Ю.Г.: В предбаннике! Вот, в летней кухне, в предбаннике. Счас летние кухни тоже… Земля. Где там в летней кухне, это, там вот, это самое, котел ставили, под пяти, там воды грели. Там водопровода-то нет, там вода теплая, чтобы стирать. Вот там земля, да, потому что там, чтоб пожара не было! Да… Там, в летней кухне, обычно два котла. Один большой котел, а рядом – маленький. Чтоб варить суп, еду там варить. Вот там земля. А так это, в бане, в любой бане, я помню, во там… это там…
Назаренко Т.Ю.: Там плещут же? Вот, в предбаннике, значит, в летней кухне – земляной пол.
Тарасов Ю.Г.: Да, да.
Назаренко Т.Ю.: А в избе, там был всё-таки дощатый пол?
Тарасов Ю.Г.: Да, я помню, у нас… кроме того, он обязательно некрашеный должен быть, толстый, он теплый. А как крашеный – он уже холодный. И сарай…
Назаренко Т.Ю.: То есть некрашеный пол – теплее?
Тарасов Ю.Г.: Теплее. И мыли пол мы так это.. с этой… на улице, там, где ходим, у нас же это самое, у нас же что-то ближе к чернозёму. И вот грязи много. Мыли вот, с улицы как заходим, сразу песком, а дома уже щёлоком. Золой… Щёлоком. И там мыть приходилось будь здоров! Не то, что вам щас мыть-то!
Назаренко Т.Ю.: А… это самое… скоблили ножом полы?
Тарасов Ю.Г.: Скоблили. А куда денешься? Особенно не дома, конечно, а вот куда заходишь домой-то.
Шатохина П.Г.: Крыльцо?
Тарасов Ю.Г.: А дома-то уже чисто, там уже мыли. А так скоблили.
Назаренко Т.Ю.: А обычай разуваться перед входом в дом?
Тарасов Ю.Г.: Есть.
Шатохина П.Г.: Да! Все калоши остаются здесь.
Назаренко Т.Ю.: То есть ходили в калошах?
Тарасов Ю.Г.: Да, если зимой, так калоши снимаешь, в валенках уже проходишь туда.
Назаренко Т.Ю.: Летом лапти долго носили?
Тарасов Ю.Г.: А, лапти… Лапти даже я носил. В первом классе так я еще носил. Когда еще в своей деревне в школу ходил. Это вообще муторное дело. Это вот, лапти, чтобы носить. Это же носков нет, не носки одеваешь. А портянки, у вас онучи называют, да? Ну, портянки. Портянки наматываешь. Надо же вообще очень, ну… Непростое дело было портянки наматывать, вот, чтоб красиво наматывать. Если плохо намотаешь, говорят: «У тебя жена будет такая вот… тоже некрасивая». А в лаптях удобно, потом это тоже вот – ни снег не попадает, ничего. А когда весной, снег, это… талая… Этот, как у… каблуки делали, как у японцев, сабо называется у японцев (гэта – Т.Н). В лапти вот пришивают две деревяшки, и ты в них цокаешь. Особенно…
Назаренко Т.Ю.: То есть, буквально это… как скамеечка, да? Прямо на лапоть привязывались.
Тарасов Ю.Г.: Да, то есть,.. не как скамеечки… Не сплошной, а из двух частей.
Назаренко Т.Ю.: А, на лапоть, на лапоть! То есть привязываешь и ходишь, цокаешь.
Тарасов Ю.Г.: Да-да-да-да! Не ты привязываешь, а это… как уже, отец или кто, пришпиливает, это как уже каблуки пришпиливают. А там привязывали. Но не привязывали, а делали отверстие, и это… Отверстие-то раньше делали как? Сверла-то не было, а прожигали. Металлический стержень, и вот, прожигали. И с этим уже…
Назаренко Т.Ю.: Здорово как. Так, а еда какая была?
Тарасов Ю.Г.: Еда? Еда… Вот, особенно там, тогда, когда я маленький был, да, вот, это самое, когда ещё младших братьев почти что не было, вот… вот… Картошка, в русской печи, картошку в чугуне сварят, с мясом, с капустой, вот… Это еще пока бабушка… А бабушка когда умерла, я противный стал, мне отдельно варили с молоком и все это, я не мог вот это есть почему-то. Они её варили: капусту, сало, мясо там, всё это, я уже ни капусту не ел вареную, ни масло, и именно поэтому маленький вырос, пока в Красноярск не приехал. Для меня отдельно варили.
56-61 минуты.
Шатохина П.Г.: Пирог у бабушки как назывался? С капустой.
Тарасов Ю.Г.: А... Русская пицца, да? Я говорю, эту пиццу же я ел только по праздникам, конечно, вот.
Шатохина П.Г.:А как он называется?
Тарасов Ю.Г.: Икерть.
Назаренко Т.Ю.: Икерть?
Тарасов Ю.Г.: Икерть. И-керть.
Шатохина П.Г.: И там капуста, картошка, да?
Тарасов Ю.Г.: А?
Шатохина П.Г.: Там что внутри было?
Тарасов Ю.Г.: Там какая хозяйка - какое богатство, там обязательно мясо, обязательно яйцо, обязательно с молоком связано так все, вот, и там, ну, если колбаса есть, ну, что есть, так сказать.
Шатохина П.Г.: Они, кстати, еще кровяную колбасу, по-моему, делали, да?
Тарасов Ю.Г.: А кровяная колбаса уже тут, это самое, - это отдельно ели, это уже так.
Шатохина П.Г.: Я имею в виду, что тоже делали так.
Тарасов Ю.Г.: Делали. Не только кровяную, а колбасу делали еще, это... шерта. Это колбасу такую, как... вот толстую, как называется?
Шатохина П.Г.: Ветчина типа?
Тарасов Ю.Г.: Да, типа ветчины, да да да. Она хранилась уже долго, так все вкусно было.
Назаренко Т.Ю.: Ну, то есть в повседневной - это, в основном, картошка, можно туда мяса немного добавить, капусты, яйцо...
Тарасов Ю.Г.: Да, да, ну...
Назаренко Т.Ю.: А праздничное?
Тарасов Ю.Г.: Это, а... А летом, это самое, зелень немного, там, это самое, а праздничное... А, еще это, кроме-то праздничной - кисель, вот эти...
Назаренко Т.Ю.: Из овса?
Тарасов Ю.Г.: Из овса кисель тоже, это кисель вот, едовой кисель из овса, а кисель для питья еще - это крахмал и ягоды там, все, сахар, так. Кисель так двух видов был. Вот, а едовой - этот самый нимер, и его уже там с водой, сладкой водой.
Шатохина П.Г.:Что-то мне это очень напоминает пахту. Это тоже оттуда?
Тарасов Ю.Г.: Пахта - это вот здесь, вот видишь, вот это самое - масло сбилось, это все, это уйран у нас называлось.
Назаренко Т.Ю.: Уйран?
Тарасов Ю.Г.: Да. Это там масляные капли, это самое, вот, кислые, вот, это самое, вообще, так. Еда, самая ходовая еда, так все, это самое.
Шатохина П.Г.:А праздники были именно вот связанные с церковью?
Тарасов Ю.Г.: Еще про еду скажу как, вот я когда маленький был, вот на стол поставят мясо там, все есть это, мы сидим, три брата, да? Едим картошку, капусту, а пока отец мясо не трогает, мы не имеем право трогать. И мать иногда вот ругается: "Ну, ешь быстрее, а то видишь, как подавятся дети, так все, это самое, хотят мяса!"
Шатохина П.Г.: То есть вот это вот правило такое было?
Тарасов Ю.Г.: Такое было правило, все. Ну, вообще мы стариков почитали, что уж так это там. Хулиганить-то конечно хулиганили все, вот, вот, еще, сейчас стритрейсеры есть, я тоже стритрейсером был в свое время, так, в своем уровне, вот, а только вот если что кто увидит из стариков, скажет: "А, ты чей сын?"...
Назаренко Т.Ю.: На чем гоняли? Стритрейсеры-то на чем гоняли?
Тарасов Ю.Г.: А, нет, я уже стритрейсером был в Красноярске, на парашютной вышке ходил на ферме там, ни за что держась, просто вот равновесие держать... Вот, это самое.
Назаренко Т.Ю.: А если старики увидят, что ребенок балуется, что?
Тарасов Ю.Г.: Сразу "Ага!" - говорят, они не спрашивают даже: "А, ты чей, тот сын, того сын, да, ну ты уже". "Все, ты уже все-все, музюк, музюк..." - это дед, это самое.
Назаренко Т.Ю.: Музюк - дед?
Назаренко Т.Ю.: Ага. "...все-все-все, больше не будем!". - "Ну, смотри!". Все, уже слушались.
Шатохина П.Г.: Надо бы мне уже двигаться домой, Татьяна Юрьевна.
Назаренко Т.Ю.: Так, ну что, вынуждена я буду вас, да, это самое, освободить. Спасибо огромное, интересно очень, ну вот я как обработаю, и я вам это дело рано, все-таки, или поздно, я оба интервью вам пошлю, и мы там уже где-то уточним, там где-то уже по переписке вычислим эти и так далее... Ну очень содержательно, спасибо огромное!
Тарасов Ю.Г.: И вам спасибо!