Елизавета Ивановна прожила долгую жизнь, в 2009 году она отметила свой 105-летний юбилей. Последние годы жила она вместе со своей дочерью Александрой Никитичной в Барнауле. А лиха хватила эта хрупкая женщина сполна. Родилась она и выросла в многодетной семье, где все умели трудиться и работали не покладая рук. Семья её родителей считалась зажиточной в ту пору. Большим семейным обозом в конце XIX века приехали они на Алтай. Знали от бывалых людей, что земля здесь богатая, простору здесь много, работай, и благосостояние будет. Везли в обозах с Украины, помимо домашнего скарба, саженцы вишни, крыжовника, тёрна, черёмухи и вербы. Не знали, что почти всё это на Алтае есть. Выбрали место для поселения, чтобы вода была и земля хорошая, жирная. Рядом русские, а потом немцы поселились. С соседями всегда дружно жили. (Это местечко – село Сугатовка Шемонаихинского района, в настоящее время территория Республики Казахстан – ком. ред.). Вначале жили в землянках, а потом уже и дома отстроили. В Сугатовке Елизавета Ивановна и появилась на свет. В 1924 году замуж вышла. Елизавета Ивановна вспоминает это далёкое время и молодого мужа Никиту Ивановича с улыбкой. «Молода была! Мужа любила очень, и он меня любил, не обижал, уважал, хозяйство у нас хорошее было. Но недолго мы радовались счастью. Грянула гражданская война. Жили в постоянном страхе, белые придут – мужиков забирают, красные придут – опять беда. Не знали, кому поклоняться. Помню, как белые нагайками до полусмерти забили соседку, требовали, чтобы она сказала, где её сын. Так и не выдала она сына своего. И у нас тогда весь хлеб забрали, одно счастье, что земли было много, только благодаря землице и выживали. Потом колхозы стали организовывать. Муж мой грамотный был, книжки разные читал, всё про Ленина говорил, верил в него. Поверил и в колхоз - коров, овечек, курей, сеялку, лошадей - всё сдал. А потом как начался мор скота в колхозе, нам почти всё обратно вернули. В 1941 году война с немцем началась. Муж Никита, когда на фронт уходил, только и просил меня – учи детей, береги, трудно будет, но ты старайся, выучи, чтобы они грамотными были. Ушёл на фронт, а я с семерыми на руках осталась». Из воспоминаний дочери Елизаветы Ивановны: «Старшая сестра рассказывала, как они с мамой за 18 километров пешком на железнодорожный разъезд ходили папу на войну провожать. Мама целое ведро картошки сварила и огурцов малосольных солдатам в дорогу приготовила. Отец старался волнение скрыть, а мама плакала. А потом всё на женские да на детские плечи свалилось. Работали мы в то время очень много, и учиться хотелось, при лучинке уроки делали, бедно жили, но учебники у нас были. По вечерам, помимо уроков, шерсть теребили, пряли, а потом варежки и носки для фронта вязали. В то время всем детям такие задания давали. Мама постоянно на работе в колхозе была. Утром чуть свет меня разбудит, скажет: «Нищие придут милостыню просить – ты не давай сырой картошки, мороз на улице лютый, замёрзнет картошка. Дай картошку из чугунка, варёную». Всегда мама подавала нищим. Наша семья не голодала в войну. Огород большой был, много картошки садили, свёклы, капусты, моркови. На корове пахали, мама жалела корову, гладила её, только ласковыми словами с ней разговаривала. А по-другому и нельзя было: корова – кормилица наша, без неё пропали бы. А ещё мама из тыквы и сахарной свёклы умудрялась мёд варить. Получалась густая сладкая масса. Намажет нам драник картофельный «мёдом» – вкусно! Хлеба только не было, и одеты были, как попало. Помню чулки шерстяные колючие, выше колен верёвочкой завязанные, чтобы не свалились, и платья, что за старшими донашивали, штопанные-перештопанные. А хлебом так разживались: тайком на полях колоски собирали. Не дай бог увидит кто - тюрьма. Так мы по темноте с мёрзлой земли колоски собирали, потом мама так же, тайком, ночью на мельницу зерно носила, чтобы муки намолоть, получалось несколько горсточек муки, но и этому рады были. Находились добрые люди, помогали. А ещё семечки собирали, так же как колоски, что после косьбы оставались. Соберём упавшие подсолнухи, дома семечки набьём, просушим, а потом мама на маслобойню деревенскую семечки носила. Все трудно тогда жили, но мама всегда старалась помочь голодающим. К нам ребятишки любили приходить в неделю святок, колядовали. Знали, что тётушка Лиза хорошо подаст – большой картофельный драник и кусок сала сверху всегда у мамы был наготове. Но, несмотря на все усилия мамы, к 1947 году из нашей многодетной семьи осталось в живых лишь четверо детей, трое умерли от болезней, косил в то время тиф». Осенью 1942 года перестали от мужа приходить письма. А в конце 1946 года принесли документ: «Горковец Никита Иванович пропал без вести». Но Елизавета Ивановна не теряла надежды, всё ждала мужа. Как могла, поднимала детей, помня завещание мужа, всем детям образование дала, жила только ради детей, замуж второй раз она так и не вышла. На мой вопрос: «Скажите, а в какое время вам и вашей семье хорошо жилось?» Елизавета Ивановна с грустинкой в голосе ответила: «Когда молодыми были, и сейчас жизнь очень хорошая, всё есть - и покушать, и одеть. Жаль, что годы уходят безвозвратно. А пожить ещё хочется…».
Использованы воспоминания Е.И. и А.Н. Горковец, г. Барнаул.
