Материалы этнографической экспедиции ТГУ, 1975 г., Дер. Реженка, информатор: Брокан Юзефа Августовна, 1899 г.р., латышка

Дер. Реженка,   информатор: Брокан Юзефа Августовна, 1899 г.р., латышка.

Приехала сюда в 1908 г. с родителями из Витебской губернии. Но этой деревни тогда не было, а километра три отсюда была деревня, тоже Реженка называлась. Приехали сами, по собственному желанию. Отец сначала один съездил, посмотрел, а потом всей семьей поехали. Потом, где-то в 1913 г., царь разрешил по хуторам селиться. Тогда мы сюда и приехали. Было нас три семьи, тоже латыши и тоже из Витебской губернии: Дытля, Крешпевские и Брокан. Сначала жили все в одной избушке, потом построили себе кто дом, кто землянку. Друг другу помогали строить. В деревне когда жили, на покос за 10 км ездили, а здесь в хуторе все было рядом, места много. Три пруда было, у каждого хозяина по пруду. В них карасей разводили. Сейчас ничего уже нет. В логу – овраге речка протекает: Шостаковская речка называется. Почему – не знает.

Бугор метрах в 200 отсюда назывался «Жулище». Там жулики жили, скрывались и по дорогам грабили. Когда пахали на этом месте, то чугуны, горшки в земле находили. Еще Семибратки недалеко были, там тоже жулики жили.

Вокруг лес густой был - нет такого места, где бы не корчевала. И пахала, и сеяла сама. Этот дом построили где-то в 1926 г., до колхоза. Тогда семья была большая, 9 человек, вот дом большой и построили. Это пятистенок, рубленный в угол, из осины и сосны, под двускатной крышей из шифера. Раньше крыша была тесовая. Сначала план был деревню строить только по той стороне оврага – речки, а я первая на этой стороне построила, чтобы воду было легче носить, поближе. Глядя на меня, и другие стали на этой стороне строить. Так и получилась деревня по обеим сторонам оврага. Сейчас в деревне 17 дворов. Когда колхоз образовали, много было народу, бригада была в 20 человек. Народу приехало много со всех сторон. Первый колхоз назывался «Трактор», одна бригада была из нашей деревни, а другая из Реженки, которая была км в трех отсюда. Сейчас той деревни нет. Почему Реженкой называется – не знает, наверное, какой-то Режин жил.

В доме была русская глинобитная печь. Сейчас печь выкинула, а трубу от нее оставила. Труба из кирпича. В нее идет дым по железной трубе из плиты, которая стоит посредине дома. Еще в девушках увидела такую железную трубу, научилась, у себя сделала. Потом и другие латыши стали так делать. От такой трубы тепла много, раз протопишь - и целый день тепло. Над печкой были полати, выбросила их еще в 1930-х гг., до колхоза.

Первая комната называется «кухня», в ней русская печь, сюда же выходит плита с железной трубой. Около печи, вдоль стены, лежанка для отдыха. В углу – переносная скамейка. Стол – под передними окнами. В комнате много ситцевых цветных занавесок: перед устьем печи, перед железной небеленой трубой. Переднего угла нет ни в той, ни в другой комнате. Стены дома внутри оштукатурены и побелены. Дверь, ведущая в другую комнату, огорожена двумя рядами цветных портьер. В этой комнате – «горнице» стоит шифоньер старой работы, большой стол и мягкий диван. В углу отгорожена еще часть – «спальня», где стоит кровать. В спальню имеется выход и из первой комнаты, за плитой.

Сени к дому прирублены, под односкатной крышей, делятся на кладовую и сени. В кладовой стоит большой ларь. Двор крытый жердями, на зиму еще закрывается соломой. Во дворе – срубная стайка и срубная избушка, которая служит баней и летней кухней. В этой избушке плита с трубой, т.е. баня по-белому, полок для мытья, а в углу – стол с посудой. Стены не белены. Избушка срублена в столбы. Стайка срублена в угол.

Во двор ведут большие двустворчатые ворота, которые заперты на деревянный засов; и одностворчатые ворота. В конце двора ворота, ведущие в огород. Пол во дворе выстлан досками.

У Юзефы Августовны есть прялка – самопряха, которой лет 60. Пряла на ней и шерсть, и лен. «Щеточки» - приспособление для расчесывания шерсти овечьей. Сделали их ей давно эстонцы, три пуда муки за них отдала. Сколько им уже лет, а не снашиваются. Две доски на щеточках размером 30 х 20 см, с прикрепленными ручками. Рабочая поверхность обита кожей с железными загнутыми зубчиками.

Пряли и ткали холст сами. Ткали сукно из шерстяных ниток. Нитки пряли сами и покупали в мотках. Ткали одеяла, половики. В 1925 г. еще сама ткала. Сама лен садила, мяла его, чесала, потом пряла и ткала. Полотенце белое льняное ткала сама в 1930-м году. Узор называется «тканье в елочку в четыре нити». Не вышитое, только к концам пришиты вязаные крючком кружева. Их вязала тоже сама. Простыни и скатерти тоже такие сами ткали. Станочек ткацкий был, еще из России отец привез. Недавно его сломала. На юбку ткали из шерсти в 4 нити без «елочки». Одеяла широкие, без шва, ткали в 2 нити. Сукно ткали тонкое, потом его катали в горячей воде, чтобы стало плотное. Из сукна шили себе верхнюю одежду.

В колхозе лен тоже садили, мяли его, а потом колхоз сдавал государству. Сами уже не ткали

Дома, когда строили, стены на шканты не соединяли. А пол соединяли в «клепках» или на «шпунах», не помнит, как точно называется. Делали вырезы на половицах по бокам и соединяли.

Соседний дом под четырехскатной крышей из дранки был построен тоже в 1926 г. братом Ю.А. – Дытлей. Сейчас в нем живут Макаровы, приехали четыре года назад из Новосибирска. Но сначала крыша у дома была тесовая. Крыл дранкой ее уже другой хозяин, русский. Он работал лесником, привез этих щепочек и покрыл дом. Потом он уехал. Углы у дома обшиты досками.

Один год как-то у Ю.А. во второй комнате была школа. Учеников было много, а до Кузовлево ходить километров семь. Попросили, чтобы дали учительницу, а дом обещали найти. Вот здесь и была школа, 14 учеников занимались. А учительница жила у Ю.А. на квартире.

Сейчас (1975 г.) у Ю.А. жил на квартире один парень из заключенных. Недавно он исчез. Ю.А., чтобы ее не заругали, пошла и рассказала, заявила об этом единственному в деревне коммунисту, больше никого из властей в деревне нет.